Отсюда



Летнюю студенческую практику принято вспоминать, сладко зажмурившись и пустив слюну до подбородка. Девушки, комары, шашлыки, комары, песни у костра, комары… - вот что можно услышать от адепта Тимирязевки или Универа Геодезии и Картографии:
благословенных вузов, ссылающих своих воспитанников на поля и в леса России.

Сеченовка не может похвастать такой романтикой.
Не дай Бог студентов-медиков пошлют на поля и в леса - это будет означать, что началась Третья Мировая и фронту нужны санитары. Медицинская практика проходит в специальных клиниках.

И, между прочим, у студентов Сеченовки есть мощный стимул хорошо учиться:
все знают, что троечники на летней практике носят судна.
Хорошисты судна уже не носят, но частенько сидят в ночную смену с привередливыми больными.
А вот лучшие отличники отправляются на практику в санатории, что практически равноценно отпуску.
Судите сами – бесплатный стол, бесплатный курорт, да и многие отдыхающие – молодые и красивые девушки, так что…

Впрочем, погодите завидовать.
Мест в раю мало, и дорожка туда узкая, а желающих – пруд пруди.
В прошлом году, например, в санатории укатили только девушки.

Тёме и Ярику декан огласил другой приговор:
оба они отправляются в районный отдел опеки и помогают социальным работникам освидетельствовать детей.
- Работа не пыльная и не трудная, - произнёс рекламку декан. – Только, знаете, дети будут… тёмненькие.
- Цыгане и молдаване?
- Нет, русские. Но тёмненькие. Из неблагополучных семей. Готовьтесь услышать детский мат и увидеть детский алкоголизм.
- Каждый день в своём подъезде вижу, - пожал плечами Тёма.
- Ну, тогда с Богом. И помните, ребята – от ваших заключений зависит судьба детей. Если признаете условия жизни опасными и угрожающими здоровью – ребёнок отправляется в детдом.
Тёма и Ярик переглянулись.
- Вадим Александрович, а… может, мы лучше судна потаскаем?
- Нет, Артём. Если вы, двое ответственных орлов, пойдёте таскать судна, в опеку попадут двое троечников. Они там такую ювенальную юстицию натворят, что никакие отличники потом не разрулят.

Тёма и Ярик нехотя поплелись в опеку.
Там их встретила инспектор – полная экзальтированная дама.
- О! Из Сеченовки! На практику? Отлично! Только вас здесь и не хватало!
Я в хорошем смысле, - пояснила дама. - Надеюсь, вы понимаете, что с этого момента являетесь взрослыми людьми и несёте ответственность за других?

Тёма и Ярик без энтузиазма кивнули.
- Проверим, - сказала дама и извлекла из шкафа папку с бумагами. – Вот адрес мальчика. Зовут его Денис, возраст – 12 лет. Вчера поступил сигнал от соседки-пенсионерки:
мальчик живёт один, родителей нет, у тётки-опекунши каждую неделю гостит белочка (белая горячка, то есть), да и обитает тётка на другом конце Москвы.
Вот, зачитываю:
«Просим разобраться с мальчиком, а то что это за безобразие. Раньше ходил худенький, слабенький, а теперь его совсем не видно. Может быть, из-за плохого питания он заболел, а, может, уже умер. Ещё мы думаем, что в квартире наркопритон или что похуже:
к мальчику всё время шастают такие же малолетки, как он. Чем они занимаются в квартире, непонятно. Скорее
разберитесь с мальчиком, нам из-за него страшно».

Да, вот такие дела, - заключила дама, отложив кляузу в сторону. - Этот мальчик – первый кандидат на попадание в детдом. И тут уже решать вам, дорогие мои эскулапы. Судя по всему, ребёнок в ужасном состоянии. Если он действительно несколько лет плохо питался, вы найдёте у него истощение, дистрофию, букет внутренних заболеваний и наверняка что-нибудь психическое. Но, по крайней мере, мы должны попытаться его спасти.

…Подходя к двери денискиной квартиры, Тёма и Ярик приготовились увидеть страшное.
Тёма вообразил:
вот он входит внутрь, а там - чёрные стены, почерневший стол и почерневшая табуретка, причём на столе – бутылка водки, под столом – гора шприцов, а в углу – гора гандончиков…

Позвонили в дверь.
Через несколько секунд она открылась.
Тёма и Ярик решительно вошли внутрь и увидели… ясноглазого светловолосого мальчугана, без малейших
признаков истощения, чесотки и депрессии.
Мальчуган довольно хитро смотрел на парней и улыбался.
Тёма опешил и забыл всё, что хотел сказать.
Он только спросил:
- Ты… это ты?
- Я – это я, - резонно ответил мальчуган. – А ты кто?
- Мы из опеки, - ответил за Тёму Ярик.
- Не надо тут никого опекать. Год назад ко мне уже приходила девчонка из опеки. Зашла, посмотрела и ушла.
- И ничего не сказала?
- Сказала, что вышла бы за меня замуж, будь я на десять лет старше.

Тёма и Ярик осмотрелись.
Прихожая была в идеальном состоянии – прибрана, вылизана, на ламинате лежал чистый коврик.
Потом они прошли в комнату – там тоже царил образцовый порядок.
Туалет и ванная тоже сверкали чистотой.
- Ты точно живёшь один? – усомнился Тёма.
- По субботам приходит тётка, приносит немного денег. Но я её надолго не пускаю – она у меня пьяница.
После неё приходится полдня квартиру проветривать.

Ярик прошёл на кухню, открыл холодильник и охнул:
- А что ж ты ешь?
В холодильнике лежало несколько килограммов картошки – и только.
- Не видишь, что ли? – удивился Денис. – Картошку ем. Могу сварить, могу пожарить.
- И больше ничего не ешь?
- Почему? Хлеб ем.
- И всё?!
- На другую еду денег нет. А что, я не жалуюсь.
- И как ты себя чувствуешь от такой еды?
- Хорошо!

Уходя, Тёма и Ярик составили заключение для опеки:
«Денис Иванов, 12 лет. Абсолютно здоров: жалоб нет, масса тела нормальная, кожа сухая и чистая. Ведёт полноценную жизнь, в опеке не нуждается и просит его больше не беспокоить.

NB (приписано рукой Дениса):
"Думаю, из меня выйдит отличный апикун.
Можно рассмотреть мою кандедатуру, когда я вырасту?
Пожалуйста, я очень хароший».






Отсюда