Это цитата сообщения Гей-удолбаный-в-хлам Оригинальное сообщение

Hector and Magda.

Девушка дала Гектору книжку. На обложке было два названия, но Гектор запомнил только немецкое: Die Welt ist Gross und Rettung Lauert Uberall. Мир огромен, и спасение прячется повсюду. Гектор проверил тираж в выходных данных, потому что принципиально не читал книжки с тиражом более 5.000, но тираж оказался вдвое меньше; похмельным вечером он углубился в чтение. Девушка сказала Гектору, что она ничего не поняла в книжке, и, может быть, он поймёт. Гектору книжка понравилась. Но это было уже в конце их знакомства.

Он не сразу это понял, потому что в него никто никогда не влюблялся, кроме жирных вульгарных геев из подмосковных городков, которые более всего напоминали ему квохчущих растрёпанных куриц при приближении грозы. Паузы, смайлики, и её нежелание уезжать из интернета при приближении полуночи, всё так странно -- а жила она на другом конце Москвы. В аське Гектор кричал на неё, чтобы она ехала домой, по мере того как тикали секунды до последнего поезда метро. Наверное, понадобилось не одно божественное вмешательство, чтобы она всегда успевала добраться на дальнюю окраину, где толпились огромные страшные многоэтажки, и где она тогда жила.

Однажды они встретились лично, а не на форумах, как раз накануне Нового года, и Гектор ужаснулся, как такая хрупкая девушка ездит в громадных пустых грохочущих вагонах метро, она смотрела на него сквозь линзы очков, а вокруг валялся мусор и объедки предпраздничной толпы. Они ещё несколько раз встречались; не могли избежать друг друга на перекрёстках форумов, созванивались и даже гуляли по дальним, никому не известным и таинственным переулкам, держались за руки, и предавались ещё тысяче невинных маленьких развлечений, прежде чем Гектор понял, что кто-то его полюбил.

Гектор впал в панику. Он незмадлительно обнаружил в себе зверя, и стал демонстративно игнорировать девочку, сказал ей "нам не стоит больше встречаться" и нарочно не отвечал на её комментарии, даже когда она сидела за соседним компьютером, и с увлечением обсуждал сравнительные достоинства дорического и коринфского ордера в то время как девочка постила себе в дневник картинки с воющими на луну волчицами.

Она заболела. Гектор в 4 утра, преодолев сопротивление трёх таксистов и одного милицейского патруля, привёз ей лекарство в огромную грязную многоэтажку на окраине, из тех что подпирают небо и делают город великим; девушка выпила лекарство от сердца и немедленно закурила. Гектор прислушался к бурчанью в животе и заказал пиццу. Постель в квартире была одна, и незримо витала в воздухе в перемешку с табачным дымом, как неизбежная реальность, потому что ещё трёх таксистов и один милицейский патруль на обратном пути Гектор, по собственному признанию, не одолел бы.

Настало серенькое зимнее утро, из окна виднелись бесконечные геометрические узоры крыш советского домостроя, и в постели Гектор и девушка обменялись своими секретами. Так дети меняются: давай я тебе перочинный ножик, а ты мне майского жука? Давай. Только с усталостью и досадой. С удивлением, отчасти. И с облегчением. И завернулись каждый в свой краешек одеяла.

А потом, не совсем проснувшиеся, поехали каждый в свой институт. Одного таксиста Гектор всё-таки одолел, и всю дорогу ему хамил. Девушка смотрела в окно. Они потом ещё много раз встречались, но Гектор обычно был пьян, а девушка думала о своём. А потом вышла замуж. И подарила ему книжку про то, что мир большой и спасение за каждым углом. Там, в книжке, история про то, как старика носило по всему миру, но спасением ему была какая-то игра. То есть, смысл в том, что спасение может быть в чём угодно, главное в это верить. И мы с нею разыграли партию, и там, тогда, в постели, предложили друг другу ничью. Ты слушашь, Магда?

-- Меня страшно раздражает твоя манера говорить о себе в третьем лице.
-- Это просто такой инструмент речи. Знаешь анекдот, что где-то в Одессе на стене была надпись краской, "Там за углом продаются решётки стальные", и кто-то снизу приписал, "Их для дворца своего покупал шлемоблещущий Гектор"?
-- Это ты про себя или про Гомера?
-- Про Гомера. У меня пока что нет ни дворца, ни шлема.
-- Оно заметно. И подотри вон ту слюнку на своём инструменте речи.
-- Так нормально? Кстати, а пива разве не осталось?
-- Извини, дорогой, я всё выпила, пока ты разворачивал свой эпохальный устный народный эпос. Официант! Повторите.

Магда постучала мускулистым мизинчиком по краешкам двух пустых бокалов.

-- И, в числе прочего, я надеюсь, ты не надеешься на постель и обмен секретиками?
-- Магда, ты прекрасно знаешь, что у меня давно нет секретиков. И тем более перочинных ножичков и майских жуков.
-- Что, Гек, выдохся, как позавчерашнее пиво?
-- Кажется, да. Но майского жука ещё могу поймать.
-- Жуков не надо, а вот книжку дай почитать.
-- Извини, я её куда-то проебал. Как и всю свою жизнь.

Официант принёс пиво.