Давно я сделала ошибку. Глупую, грубую, непростительную. Хотя тогда она таковой не казалась, моему детскому ещё сознанию представлялись картины доверия.
В принципе, тогда оно и умерло.

Ну да ладно, это громкие слова ни о чём. Только грустно – к первому – чем бы оно ни было – привязываешься сильней всего.

*

Мне трудно стало радоваться за людей. То ли это оттого, что они счастливы напоказ, то ли оттого, что сами люди на это не способны. То ли я всё-таки не та, которой мечтаю быть.
Ты говоришь мне: не доказывай всем, что ты хорошая. Я ведь не доказываю, я просто хочу такой быть, светлой и радостной. И часто получается – как с автором глинтвейна или с Котом, Даней, или даже с Эльо и Ирь – просто я пустила их так близко, что по-другому нельзя - , с тобой. Я плохо понимаю, как можно людей просто не любить. Ну ладно, не любить – это ещё может быть, есть неприятные особи. Но выказывать неприязнь, и сваливать все смертные грехи – разве это не бесхарактерность и безответственность?
Давно этого не понимала, и, надеюсь, не пойму.

*

Мне не хватает женщин. В моём близком окружении их – сидите смирно – нет. Я про дружеско-знакомский круг. Я, конечно, где-то на задворках уже поняла, что виной тому одно: во мне видят соперницу. Вопрос: где вы там её увидели?
Мне сказали как-то, что я, наверное, меняю людей как перчатки.
Горько я тогда усмехалась.

Ещё виной тому мои – сидите смирно – попытки казаться хорошей. Актёр и меня никудышный, наверняка они выглядят фальшивкой. Всё, даже радость.

А впрочем, что это я о себе да о себе. Виноваты и люди. Упорно нежелающие доверять – и меня от этого отучившие. А откуда вас так много?
Где-то посадили целую плантацию.

*

Впрочем, это не мешает мне жить.

*
Пока.

*

Сегодня был красивый момент: знаешь, дом, который стоит на «Уручье», за спиной ожидающих автобус? У него вечером синие окна, и такое ощущение, что он – фанерная декорация, и синее вечернее небо светится сквозь окна…

*

Смотри,
Ошалело пью глазами до дна
Мир. Цвета запоздало
Понимают что из слишком мало
Для бывшей слепой,
В которой цветным было всё:
Звук, движение, она самоё!

Я его сегодня пила.

*

«Бойню» необходимо разорвать на цитаты. Странно, что никто до этого этого не сделал. Странно.

*

Много всего накопилось!

*

Можно было бы поразмышлять ещё над несовершенством мира, над тем, как исчезает приязнь. О том, как внезапно появляется неязнь – и понять, отчего, почти невозможно.

Я реально возвращаюсь обратно. Из мудрой, многознающей и рассудительной в ребёнка, не знающего почти ничего. Это скоро завершится рождением. Нооовым)

*

Подумаю ещё.

*

Сразу: это не про меня. На дороге лежала чёрная кудрявая пса, а когда я подошла, подняла на меня глаза…едва не утонула.

Как это, быть лохматой кудрявой собакой?
Чёрной, с глазами – как в спинах жучиных сталь,
Повязанной на крови быть со всеми драками,
Несбитой лишь потому, что машинам жаль.
Дорожной, в пыли, облезлой, никем не любленной
(Когда не считать кобелевых дворовых свор),
Почти на кусочки мыла и свеч изрубленной, *
Как выжить, когда ты старый клеймёный вор?
Когда по ночам по улицам ходят беглые
Из мира, в котором каждый себе не враг.
Жестокие, чёрные, жёлтые, красные, белые…
Стреляют собак, за «так».

*

Мурк.