Первая смс-ка пришла в три часа ночи. Сотовый телефон лежал на кровати, а ОН лежал на полу. Это был мягкий турецкий ковер. Его ОН получил на свой день Рождения. Тогда, однако, этому подарку он рад не был. Все, что его интересовало на тот момент, — это дорогие сигары, дешевый портвейн и джинсы в облипку. Единственное, почему он улыбнулся, когда ему подарили этот ковер, — это потому, что подарок оказался слишком неожиданным. ОН давно уже перестал надеяться, что кто-то догадается подарить ему хотя бы одну-единственную «Havana Sunrise» формата Coronas. Перечность, горьковатость и цветочность – идеальное сочетание для такой сигары. А подарили ему именно ковер. Тогда он ему, конечно, не понравился. Но со временем он стал на него садиться, когда смотрел немного туповатые телепередачи, иногда стал на него укладывать каких-то женщин, а временами просто по нему прохаживался.

Все бы ничего, но совсем недавно в одну из бурных ночей под светом полной луны в кровати образовалась небольшая, как бы это сказать, пробоина, что ли. ОН тщетно пытался уместить свой зад в это углубление, дабы по ночам оно его не беспокоило, но задница той женщины была явно меньше, а доламывать кровать вконец ОН не решался. Это обстоятельство, собственно, и вынудило ЕГО переместиться на ковер, где теперь вдобавок ко всему приходилось еще и спать.

Но в тот вечер, как вы догадались, все было немного по-другому. Все пошло не так, как надо, или, скорее, не так, как обычно, уже в самом начале вечера. Следует вскользь упомянуть, что тот вечер по иронии судьбы был именно вечером пятницы. Это «вскользкое» упоминание должно избавить меня от потребности в описании излишних обстоятельств и излиянии длинных пассажей по поводу того, какое было у всех настроение и что переживал в тот вечер город. В то же время оно призвано обрисовать в вашем воображении всю обстановку того шумного бара, в котором каждый знакомился с первой встречной, а под конец братался с уставшими официантами. ОН был одним из тех, кто как раз и знакомился с первой встречной. Впрочем, он был гораздо разборчивее остальных. Но, как уже было упомянуто, все пошло не так.

Первое, что насторожило ЕГО, — это то, что, почувствовав легкий толчок в правое плечо и дергано обернувшись, он увидел перед собой миловидную и в то же самое время сексуальную девушку с ярко накрашенными губами и самыми голубыми глазами на свете.

- Ой, простите, я просто думала… Какая у вас любимая книжка?

Мысленно ОН отметил странность первой реплики для знакомства. Свою наглую неначитанность ОН скрывать не стал и выпалил первое, что пришло в голову:

- Раньше была азбука. Теперь, наверное, букварь, - ОН пожал плечами.

Женщина улыбнулась и пригласила ЕГО за свой столик. Они разговорились. В ходе разговора выяснилось, что женщина эта еще более странная, чем ЕМУ показалось на первый взгляд. Во-первых, оказалось, что женщина разделяет любовь ЕГО к крепким сигарам. А это была первая из его знакомых, которая вообще признавала сигары. Все остальные видели в них лишь «гламур», а порой и голый выпендреж. Во-вторых, во время разговора женщина постоянно останавливалась и начинала к чему-то прислушиваться. Поначалу ОН подумал, что она, возможна, ценительница живой музыки или музыки вообще, но потом стал склоняться к тому варианту, что она, скорее, похожа на постояльца клиники для душевнобольных. Как только ОН помыслил о последнем, женщина немедленно обратилась к нему, словно прочитав его заблудшие мысли.

- Нет-нет, вы не подумайте, со мной все в порядке. Я не сумасшедшая. Просто люблю слушать жизнь, особенно отдельные ее моменты, - она неотразимо улыбнулась, и ОН понял, что женщина эта, несмотря на всю свою странность, ему таки нравится, как-то тоже по-особенному.

Они еще долго разговаривали о странных вещах и много пили, но женщина была с НИМ наравне и в выпитом ему ничуть не уступала, тем временем оставаясь в рассудке и пребывая во вполне здравом уме. Она была блондинкой, однако с уклоном к интеллектуальности и начитанности. ОН продолжал заказывать дешевый портвейн и предлагать женщине дорогие сигары. Еще он рассказал ей про свой ковер. От рассказа она пришла в восторг и заявила, что обязательно должна увидеть этот ковер, только не сегодня, а завтра. Она сказала, что завтра навестит его, если он, конечно, не против. ОН усмехнулся и сказал, что он всегда рад гостям, особенно неожиданным и красивым. «Странная, странная женщина, — почему-то говорил про себя ОН. – Красивые, красивые глаза и нежные, нежные губы».

ОН был пьян и взволнован. Под конец вечера женщина стала слишком часто поглядывать на часы. Она немного опечалилась и стала нервничать.

- Спасибо тебе за этот вечер. На время я забыла обо всем. И опять жила, — ОН успел привыкнуть к ее странным разговорам и даже не пытался понять, что она имела в виду. – Теперь ты часть моей жизни.

В пиджак к НЕМУ женщина незаметно положила небольшой конверт. ОН предложил поехать к нему, но женщина, тяжело вздохнув, сказала, что придет к нему завтра.

ОН, будучи пьяным и лишь добрым словом поминая добрых официантов, нашедших специально для него дешевый портвейн, пришел домой и шлепнулся на свой мягкий турецкий ковер. Он быстро заснул, но его сон потревожила смс-ка, которая пришла в три часа ночи. Номер был неизвестным. Первая смс-ка с этого номера. И, как оказалось, последняя. В ней было написано: «А теперь можешь открыть конверт». ОН мысленно выматерился из-за того, что какой-то болван ошибся номером, и, отключив телефон, сладко плюхнулся в объятия ковра.

На следующее утро в утренних новостях показали репортаж о матери-одиночке, убившей своего годовалого ребенка и покончившей жизнь самоубийством. Она наполнила ванну льдом и в нем замерзла. Показали ее фотографию. ОН молча затушил сигару и пошел в туалет, где резко освободил желудок от воспоминаний о портвейне и этой женщине. В кармане пиджака он нашел конверт и открыл его. Внутри лежала небольшая бумажка в клеточку, на которой дрожащей рукой было написано: «Я не виновата. Нас убила жизнь».

ОН пил неделю, а когда оправился, взял маленькую бумажку той женщины, поставил ее в рамку, которую повесил на стену, и подписал внизу большими печатными буквами: «Я БЫЛ ЗНАКОМ С УБИЙЦЕЙ». А ниже уже мелким почерком: «Но я все равно о тебе думаю».