По той же причине я люблю перечитывать книги советских писателей. Самые любимые: Павел Нилин, Александр Вампилов, Василий Шукшин, Вера Панова, Фрида Вигдорова, Виктор Астафьев. Это были настоящие мастера – изысканная холодноватая насмешливость Нилина, изящная чуть отстраненная язвительность Вампилова, теплая домашняя ирония Шукшина, откровенная и такая очаровательная улыбка Пановой, милая интеллигентная наивность Вигдоровой, жадная древесная дикость Астафьева…
Читаешь, смотришь – и невозможно оторваться. Отточенная простота человеческих чувств – живая философия жизни. Обычные истории про обычных людей. И никакой набивший оскомину госзаказ на воспевание эпохальных строек, мартеновских печей, бригады комбайнеров и прочей теперь уже забавной чепухи уже не может затмить того простого и главного в соцреализме, что многие годы являлось для нас столь привычной составляющей нашей советской жизни и что теперь обернулось для нас почти недостижимой мечтой – идеи искренности, открытости, честности самой что ни на есть настоящей любви.
Нет, не все было так плохо в том самом соцреализме, над которым не потешался только ленивый. Да – инфантилизм и наивность художественных средств, да – идеализация и лакировка действительности, да – все это раздражало, и не столько потому, что расплодившимися бездарями доводилось порой до абсурда, сколько своими масштабами, принявшими в период брежневского застоя размер культурного бедствия.
Но вот прошли годы, и мы уже тоскуем по тому главному, что столь щедро давал нам затюканный неуместно продвинутыми критиками соцреализм – по душевному теплу, по светлому будущему, по тихому домашнему чуду, по гордому честному труду у воспетых мартеновских печей. Вечные ценности – пусть даже растиражированные литературными серостями – не терпят чернухи и порнухи (в самом широком, профессиональном смысле этого слова), они требуют пафоса.
Это потом пафос стараниями бездарностей обернется убогими клише. Это раньше пафос стараниями посредственностей был пошлостью. Ныне же пафос советского искусства превратился в историческую особенность, антикварную ценность.
Пафос любви в том числе. Его атрибуты незыблемы: заботливо наброшенный пиджак, робкое касание рук, румянец на девичьих щеках, девичья гордость, трепетный поцелуй, трепетный взгляд, букетик полевых цветов, непременное гуляние в парке, неукоснительное сидение на скамейке, непреложное катание в лодке, бесстрашное выявление недостатков на производстве. Да – в кривых, неумелых руках поденщиков все эти инструменты превращались в дешевку. И только настоящие мастера знали секрет изготовления настоящего пафоса…
[650x488]
"Он шел за руку с Зойкой маленькой. Ее пальцы угрелись в его руке, лежали, свернувшись уютно. Был расцвет их дружбы, еще ничем не омраченной, доверчивой. Их соединенные руки были спокойны. Так могли бы идти брат и сестра, полные взаимного понимания и доброжелательства. (Вера ПАНОВА. «СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ РОМАН». 1958)
[500x333]
Горобец. "Прогулка". 1948 г.
"Они шли и молчали. Иногда, поднимая голову, она видела рядом смуглый мальчишеский профиль, твердый подбородок, как будто давным-давно знакомую твердую линию губ. И она спрашивала себя: как я жила прежде?.." (Фрида Абрамовна ВИГДОРОВА, «СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ», 1962.)
[500x318]
Гатов. "На реке", 1960 г.
"Севастьянов греб, она сидела напротив, опустив руку за борт в журчащую воду, оранжевую на закате.Оранжевая вода вскипала вокруг ее пальцев.Севастьянов смотрел на нее и греб неторопливыми сильными ударами. Кругом говорили, они двое по-прежнему пребывали в кольце молчания и отъединения.Над озаренной рекой темнел синий город, придвигаясь. И лицо ее было зажжено живым светом, раскинутым во всю ширь реки и неба". (Вера ПАНОВА. «СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ РОМАН». 1958.)
[588x350]
Щербаков Б.В. "Закат. В лодке". 1979 г.
"Парень катал на лодке белокурую похотливую девку — заходил выше дебаркадера, складывал лопашны, перебрасывал с кормы к себе на колени пассажирку и на глазах честного народа шарился губами меж подбородком и воротом цветастой девичьей блузки. На берегу кто плевался, кто причмокивал губами, кто цокал языком. Девица никакого внимания не обращала на народ, все порывистей курила сигарету, острыми ногтями выщипывала изо рта табак…" (Виктор Астафьев «Царь-рыба»)
[488x650]
[488x650]
[488x650]
[378x524]
[650x488]
[563x396]
[536x384]
[488x650]
[488x650]
[284x500]
[399x600]
[367x500]
[1024x622]
[491x677]
[762x677]Струлев Е. "Прощание", 1971 г.
"Никто не возьмет на себя смелость утверждать, что ссоры между влюбленными необходимы. Но с тем, что ссоры эти неизбежны, согласится всякий. Влюбленные ссорятся редко и часто, на мгновение и надолго, неожиданно и заранее обдуманно. Часто, затевая ссору, влюбленные уже предвкушают сладость примирения. Один мой приятель рассказывал, что самый лучший вечер в его жизни следовал за днем, в который он жестоко поссорился со своей возлюбленной. Они раздули ссору до бури, вырывающей из их душ любовь, и, чтобы не оскорбить друг друга, распрощались навсегда и разошлись по домам одинаково гордые и взволнованные. Поздно вечером они встретились. Она шла к нему, чтобы сказать, что она его ненавидит. С тем же спешил к ней и он". (Александр Вампилов "На скамейке". 1958)
***
[632x677]
Н.Гетман. "Влюбленные". 1976 г.
"Таежные парни промаргивались на свету, осматривались, принюхивались. Они на танцы еще не горазды, им бы по-ранешному — зажать цацу в оранжевом-то за баней иль меж поленниц. Да робеют пока, подходы изучают <...>
«Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним...» — выбрасывал из круглой металлической пасти динамик, а под яром, по берегу, оплесканному мазутом, сплошь замусоренному стеклом, банками, щепой, обтирочным тряпьем, крепко обнявшись, плелись куда-то мужик с бабой и, не слыша никаких новых песен, во всю головушку ревели: «Я соперницу зарежу и соперника убью!.. А сама я, молодая, в Сибирь на каторгу пойду...»(Виктор Астафьев «Царь-рыба».)
***
[600x477]
Бирштейн М.А. "Белая ночь"
"Она стояла перед ним, сдвинув брови, сжав губы, маленькая и тихая. Испугавшись, не зная своей вины, он положил ей руки на плечи и - он сам не мог бы рассказать, как это случилось, - поцеловал ее. Поцеловал - и ужаснулся. Ужаснулся и поцеловал еще раз. Саша замерла". (Фрида Абрамовна ВИГДОРОВА, «СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ», 1962)
"Оля подняла голову, и её губы оказались возле его губ... Это был их первый поцелуй. И тогда и Завьялов и Оля забыли о том, что они на войне, что лишь во второй раз в жизни видят друг друга и скоро должны расстаться, и неизвестно, сведёт ли их судьба вновь... Главное — они снова вместе и одни, одни во всём мире".(Александр ЧАКОВСКИЙ «СВЕТ ДАЛЁКОЙ ЗВЕЗДЫ». 1962.)
"Добряков все еще не знал, можно ли ему поцеловать Варю. А вдруг обидится? Она первая поцеловала его.Стало как-то тепло. Даже жарко стало.Добряков хотел расстегнуть воротник и в запальчивости необыкновенной оторвал три пуговицы". (Павел Нилин. «Варя Лугина и ее первый муж».1936.)
"Они пришли на пляж, держась за руки; потом побежали к морю, держась за руки; а потом мужчина вынес женщину из воды на руках, а она смеялась и неожиданно быстро поцеловала его. Весь пляж смотрел на эту пару, и мальчик тоже смотрел. Две женщины за спиной у мальчика сказали:
— Все-таки это безнравственно целоваться при посторонних.
— Смотреть противно.
Но смотреть было совсем не противно, женщины покривили душой.
Затейник сказал:
— Молодость это половина счастья, а любовь это его вторая половина, причем лучшая.
Женщина в китайском халате оторвалась от карт и сказала с улыбкой:
— Это еще вопрос, какая половина лучше".(Вера ПАНОВА «МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА». 1960.)
"Машина пристроилась к цепочке «Москвичей» и «Побед», медленно миновала два перекрестка, свернула на третьем и стала набирать скорость. На улицах света становилось все меньше и меньше, мимо скользнул последний огонек какой-то сторожки, и машина выскочила на пустое и ровное шоссе, рассекающее темный ночной лес.
Никитин не отрываясь смотрел Лиле в лицо. Неизвестно когда появившаяся луна стремительно прыгала по верхушкам ближних деревьев, резала их темные силуэты или летела по воздуху. Лиля следила за ней, широко раскрыв глаза, с каким-то наивным вниманием, и по лицу ее то и дело бешено струились тени. Шоссе чуть свернуло в сторону, луна стала отставать. Лиля, чтобы видеть ее, невольно потянулась в сторону Никитина, и тот, не в силах уже больше выдержать, взял ее за плечи и два раза поцеловал в губы.
— Разверните машину! — звонким, срывающимся от негодования и обиды голосом скомандовала Лиля.
Шофер усмехнулся и сбавил ход.
— Вы слышали? — повторила Лиля.
— Лиля, послушайте... — тихо начал Никитин.
— Я с вами больше не разговариваю, — быстро перебила она, — я вас больше не знаю".(Александр Вампилов "Глупости". 1959.)