Безвольной куклой повиснув

На шершавых, на ржавых цепях

Головой непокорной поникнув,

Я качалась туда-сюда.

Я с судьбой своей не смирилась;

Просто очень устала я.

На себя на саму я злилась

И качалась туда-сюда.

Цепи кровью моей напивались

И ржавели как по часам,

Цепи болью моей упивались,

Ниспадая к моим ногам.

Сквозь меня проходили,

Через каждый мой член.

Они жизни моей не хотели,

Убивая во мне древний ген,

Как желание жизни, свободы.

Штыри, которые цепи держали,

В высь уходили, как громоотводы.

И губы сухие шептали: "Не страшно!"

И цепи, качаясь, скрипели: "Не важно!"

Из глаз приоткрытых капала кровь...

Ужасная боль заставляла

Забыть про любовь.

И во мне навсегда умирало,

Возрожденное было вновь,

Желание быть человеком.

И минута мучений и пыток

Мне казалась нескончаемым веком;

И пропало ощущение суток,

Когда на цепях я, повиснув, качалась

И в истерике плакала и смеялась.