Зина сообщила, что, пока «охотники» жили в лесу, один раз приходили Аня и Витя. Зина оставалась в конуре, что-то писала, читала книги, лепила из собственного говна разные фигурки; в результате такого образа жизни постоянно прибавляла в весе.
Увидев эти говённые фигурки, Юля вспомнила, что этой мерзости она ещё не пробовала, а попробовать надо было обязательно — ведь она так и не поела ничего такого, от чего не смогла бы удержать рвоту. Взяв у Зины три фигурки, Юля украсила их кремом, положила на блюдечко, позвала Наташу с видеокамерой и Валю, и объявила, что готовится совершить очередной подвиг.
— Красиво ты украсила, прямо конфетка! Подожди, я тебе дам ножик и вилку, будет ещё лучше смотреться! — предложила Валя.
— Юля, на записи будет неубедительно, что это говно, а не пирожное.
— Главное для меня — испытать ощущение!
— Правильно! — поддержала Валя.
— Если не смогу сожрать, накормите насильно.
— Сделаем, — обещала Наташа.
Поставив блюдечко на стол, Юля взяла нож и вилку, отрезала кусочек дерьма, положила в рот, и, давясь, проглотила. Валя и Наташа аплодировали и подбадривали. Используя вилку и нож, Юля вкушала это блюдо медленно, по кусочку. Съев одну фигурку, передохнула, и принялась за вторую, размышляя: «смогу в этот раз сдержаться, или меня вырвет?».
Юля доела вторую фигурку — не вырвало. Отвращение к этому блюду нарастало, а не уменьшалось, как в случае с лягушками и жуками. Юля принялась за третий кусок, и, когда она его на половину съела, отвращение стало нестерпимым; Юля задержалась, ожидая наступления рвоты, и вдруг омерзение, достигнув своего пика, исчезло. Юля доела остатки третьей фигурки так, как будто это было, действительно, пирожное. Доев, вытерла губы салфеткой, и с облегчением улыбнулась. Валя и Наташа поздравляли Юлю с очередной победой, а Юля взахлёб рассказывала о своих ощущениях и об этой необычной перемене.