Собака не взвыла ни разу и лишь за знакомой спиною Следили два карие глаза с почти человечьей тоскою. Старик у вокзального входа промолвил: «Оставлен, бедняга, Эх, будь ты хорошей породы, а то ведь простая дворняга» Огонь над трубой заметался, и взвыл паровоз, что был мочи, На месте как бык потоптался и ринулся в непогодь ночи. В вагонах, забыв передряги: шутили, курили, дремали, Здесь видно, о рыжей собаке не думали, не вспоминали… Не ведал хозяин, что где-то по шпалам из сил выбиваясь За красным мелькающим светом собака бежит задыхаясь, Не думал хозяин, что силы вдруг разом оставили тело, И стукнувшись лбом о перила, собака под мост полетела… Труп волны снесли под коряги, старик, ты не знаешь природы Ведь может быть тело дворняги, а сердце чистейшей породы!