Она стояла в тишине
Средь светлого пустого зала,
Одна лишь мысль в голове
Всё её помыслы терзала.

Три дня. Неделю. Месяц. Два…
Соседи слухами шептали,
Что, мол, с ума сошла едва,
Да только вот не угадали.

В молчаньи подошла к окну.
Всё так же, как полгодом раньше –
Всё та же лавка вся в снегу,
Всё тот же дуб, ни ярдом дальше.

Она уселась за рояль,
И пальцы сами заиграли,
И слезы быстро побежали…
Обидно? Больно? Вряд ли. Жаль!

Ей было жаль саму себя,
Ведь её люди не жалели.
Хоть говорили: «Мы любя»,
Они любить-то не умели…

Ей вспомнились все имена.
Все звуки, все прикосновенья
Она почувствовать смогла
В одно кратчайшее мгновенье,

Она играла, будто черт
В её обличье поселился.
Три такта, такт, ещё аккорд -
В ней дьявол жил, в ней дьявол злился…

…Она внезапно перешла
Руками на октаву выше,
Замедлив темп, вдруг умерла,
Закончив, воскресилась тишью.

Она сидела в тишине,
Закрыв лицо двумя руками,
И локоны тяжелым камнем
Раскинув по худой спине.

Соседям не дано понять,
И они вечно будут спорить,
Друзьям не суждено узнать –
Она не сможет им позволить.

И все оставшиеся дни
Средь светлого пустого зала
Она играла, плача, и
Так в нотах молча умирала.