Колокольчик звенит. Герда бьёт по будильнику и продолжает спать.
Кай придёт разбудить, Кай подарит цветы, насмешит, позовёт гулять.
Он прекрасен, как бог, как Адонис, придуманный тысячу лет назад.
Герда тает, к нему прикасаясь. Не тают лишь льдинки в его глазах.

Королева наденет прозрачное платье, коснётся запястья иглой.
Ей так нравятся мальчики. Некоторых она забирает с собой.
Королева играет в опасные игры, но кровь её холодна.
Королеве не нужен никто, и она никогда не бывает одна.

Под сияньем софитов -- северных звезд -- Королева исполнит роль.
И она совершенна, как может быть Смерть, из которой изъяли Боль.
Принимает Любовь внутривенно, смеётся, пришпоривая коней.
Нет того, с чем не сможешь расстаться, чтоб навечно остаться с ней.

Кай под кайфом. В крови у него героин, а в глазах покой.
Кай поёт под гитару про детские сны, про расставшихся брата с сестрой.
Чувства те же, вот только всё реже встречается солнце в его стишках.
Ради смеха сегодня он выложил ВЕЧНОСТЬ из белого порошка.

Герда скачет на север, но север не найден, его замела метель.
Колокольчик звенит. Где ж ты, мальчик, зачем ты ложишься в её постель?
Я теряю себя каждый раз, как она твоих нежных касается век...
Подломились колени оленя, и, вскрикнув, Герда упала на снег.

Кай играет свой блюз, Королева пьёт виски со льдом и глядит в окно.
Ей немного наскучил сюжет, но в целом -- ей нравится это кино.
Герда спит. Её боль отступает. Её обступает заснеженный рай.
Что ж -- почти хеппи энд.
Только Герде не нужен бог. Герде нужен Кай.

(с) а.н.