Зашипев от боли, отдернуть руку. На ней - красный ожог, но он быстро распространяется, как по краю тлеющей бумаги. Лучше и не смотреть вовсе, но самое страшное, что ты - снова ты, а ангел куда-то пропал, вокруг - пустота, снова...
Ну что ж, путь продолжается. По темноте, такой глубокой, такой темной, что можно было бы потрогать ее руками, если бы были видны руки, и теряется ощущение времени, и так легко представить, будто бы идешь вверх ногами, или что находишься в абсолютном свету. В конце концов перестаешь ощущать, что вообще движешься, просто висишь в вязком киселе, снова эмбрион, замкнутый в себе.
Тем страннее, когда внезапно начинаешь видеть, что ты есть, и даже где ты есть (впрочем, тут только бесконечний гладкий пол, края потерялись в темноте). Чувство бабочки под колпаком, наколот на иголку и куда бы ты ни пошел - колпак всегда с тобой, вообще начинаешь сомневаться, что что-либо движется, возможно, все, что было, происходило прямо тут, не с чем сравнивать, нет постоянный вещей, все меняется и в то же время остается на месте.
Когда сверху начинают появляться перья, даже не удивляешься, потому что так и должно быть, перья так перья, теперь они будут падать вечно. Мягкие пушистые пушинки падают на пол, закручиваются в водовороты, уже целая метель из перьев, но добрая, мягкая.
А вот и птицы, стоят посередине теплой бури, огромные, выше человеческого роста, с длинными тонкими ногами, обугленными крыльями (невольный взгляд на руки), тоскливыми черными глазами, такими огромными, что начинаешь сомневаться в их реальности, а на шеях у птиц - нитки, белые, связывающие всю стаю (как и этот рассказ, который я пытаюсь притянуть за уши хотя бы к какому-нибцдь смыслу, потому что его нить теряется все время...опять нити!)
- Ну, от такого подарка тебе не отказаться...

(продолжение следует)
[328x222]