За шесть десятков лет пребывания в киноиндустрии Дино Де Лаурентис испытал немало взлетов и падений. Но история Ганнибала Лектера в списке его неудач стоит особняком - в отличие от тихих провалов она так и останется в истории возле его имени как бесстрастная улика, как обескураживающее свидетельство недальновидности. Схожие чувства испытывает тренер, не рассмотревший задатки будущего чемпиона. Две попытки реванша, изначально обреченные на безуспешность, лишь усугубили положение. Солидные кассовые сборы стали разве что утешением, неполной компенсацией ущерба репутации.

Тогда, в 1986 году, маститый продюсер и не подозревал о том, что терпит самое крупное поражение в своей жизни. Заполучив права на бестселлер Тома Харриса «Красный дракон», Де Лаурентис спозиционировал фильм по нему как среднеуровневый триллер, сэкономив и на звездах, и на раскрутке. Снятый режиссером Майклом Манном (впоследствии снявшим «Схватку», «Последнего из могикан») «Охотник на людей» оказался, тем не менее, продуктом очень высокого качества. Соотечественник Де Лаурентиса Данте Спинотти, к тому времени зарекомендовавший себя в Старом Свете, дебютировал в качестве «директора фотографии». Был приглашен неплохой, но не более того, актерский состав: в роли Грэма - Уильям Петерсен, Долархайда - Том Нунан, Кроуфорда - Деннис Фарина, Рибы - Джоан Аллен, Лаундса - Стивен Лэнг. Если бы кто-то из них стал впоследствии суперзвездой, фильм, возможно, и стал бы значительным событием, чего он, безусловно, заслуживал. Тогда зрителям была неведома магия Ганнибала - ее открыватель Энтони Хопкинс еще только восстанавливал здоровье и репутацию после многолетних запоев. Так же, как и все, незнакомый с ней Брайан Кокс от души орудовал мимикой и жестами, если не сказать - держался фигляром. Не мог он знать, что создает не образ, а всего лишь первое приближение к нему. Спустя пять лет случилось «Молчание ягнят».

Харрис, ошеломленный успехом фильма Джонатана Демма не меньше, чем Де Лаурентис, подготовил на продажу сиквел. И лишь один из всех кинопродюсеров на Земле не имел морального права торговаться. «Ганнибал» на поверку оказался достойным обструкции нездоровым ужастиком, зато он дал Де Лаурентису возможность реабилитироваться как за своего «Охотника...», так и за чужое «Молчание...». К работе над новым «Красным драконом» были подключены ставший уже знаменитым Данте Спинотти, сценарист «Молчания ягнят» Тед Тэлли, целая россыпь первоклассных исполнителей. Осуществлять постановку было поручено Бретту Ратнеру, до этого дважды скрещивавшим Джекки Чана с Крисом Такером.

Иногда случается, молодой профессионал демонстрирует удивительную для его возраста зрелость. В случае с «Красным драконом» этого не произошло. Каждый эпизод фильма свидетельствует о неодолимой тяге Ратнера к мэйнстриму. Выводить какой-то особенный подход к саспенсу режиссер не стал, заместив вероятные находки (а литисточник представляет из себя богатую на них почву) громкими резкими звуками, сменами цветов - в общем, теми прибамбасами, что заставляют встряхнуться, но при этом не убеждают. Очевидно, поскольку история перешла в разряд шоу, к тому же под патронажем Де Лаурентиса, художественная убедительность опять отошла на второй план. Эфемерный шанс хотя бы сравняться с «Молчанием ягнят» был бездарно - в буквальном смысле этого слова, от отсутствия дарования - утрачен.

Впрочем, к этому шансу не были готовы и те, кто адаптировал фильм к российскому показу. Если создатели фильма в начале и обозначили особенную мрачность сюжета, то нашему зрителю прочувствовать это помешали. Холодный напор газетных передовиц в интерпретации российских прокатчиков переродился в бойкую дикторскую декламацию. Да что там атмосферу чувствовать! Даже «штат Балтимор» кажется мелочью по сравнению с переводом прозвища маньяка. The Tooth Fairy стал Зубной феей. Можно подумать, сотрудники правоохранительных органов - сплошь люди с повышенными эстетическими запросами, раз их лексикон изобилует cловами «фея», «пария», «эльф». В контексте повествования слово «fairy» никакого отношения к волшебству не имеет, так в англоязычных странах называют тех, кого у нас называют «голубыми». Если бы Долархайд жил в России, и российские менты называли бы его «Голубым зубастиком» - не абракадаброй бы вам показался обратный перевод с английского «Синий клык» или «Печальные зубы»?

Грешит неточностями и сам фильм. По ходу его всплывают странные для экранизации романа 1981 года детали: доступ в Интернет, галстучный узел Москони, VHS-C, нортоновские панели на мониторе компьютера. А ведь сюжет привязан к технологии своего времени: маньяк работал в фирме, занимавшейся проявкой любительских кинолент - важнейшее обстоятельство! Тут уж можно не придавать особого значения тому, что Ллойд Баумэн - азиат, что финал приклепан к «Молчанию ягнят», что в роли породистого дирижера выступил Лало Шифрин, композитор, на протяжении четырех десятилетий сочиняющий музыку ко всяким «Часам пик».

Это при том, что лейтмотивом всей трилогии является как раз стремление к совершенству. «Жизнь забросила нас в примитивное время - уже не первобытное, но еще и не просвещенное... Полумеры - бич нашего времени...» - это строки принадлежат Ганнибалу Лектеру. Наше время не сжалилось над создателями фильма. Именно полумеры сталкивают его в пучину посредственности. С другой стороны, очевидно: это действенный способ быть оцененным теми людьми, что дарят друг другу на праздники презираемый Лектером «Олд спайс», теми, что достойны, по Лектеру, самой жалкой участи. Они получили совершенное произведение в жанре «страшной истории» и сделали центрального его персонажа, непостижимого в своих мотивах, объектом поклонения. Превосходство обожествлялось во все времена.

Начало же фильма плотно усеяно атрибутами изысканного общества, такими, как девиантная улыбка одной мелькнувшей в кадре дамы или длиннющая шея другой. Свет - вот благодатная среда для эстета Ганнибала, сущность которого по прошествии времени была раскрыта по-новому. Авторы не смогли (да, видимо, и не захотели) откреститься от фабулы предыдущего фильма, низведшей психологическое пикирование в «Молчании ягнят» и «Красном драконе» до сублимационных игр лишенного благ и свободы «творчества» маньяка-интеллектуала.

Ганнибал подчиняет тех, кто способен общаться с ним, своей собственной модели отношений с обществом, и торжествует, ощущая себя демиургом человеческих судеб. «Человек видит лишь то, что он замечает, а замечает то, что так или иначе присутствует в его сознании» - это высказывание французского юриста Альфонса Бертильона послужило эпиграфом к роману «Красный дракон». Человеку, как существу высокоорганизованному, дозволительны болезненные фантазии, считает Ганнибал и заставляет идеального семьянина фактически расписаться в том, что он - латентный перверсионист. Однако в фильме 2002 года этот аспект почти не обозначен. Детектив Уилл Грэм, несмотря на весь актерский блеск Эда Нортона, выглядит слишком безупречным с точки зрения общепринятой морали.

Что касается сэра Энтони Хопкинса, то он какими-то откровениями не поразил и не собирался этого делать, что было вполне предсказуемо. Чувствуется, что на участие в этом фильме он согласился только за очень солидный гонорар. Выданных за «Молчание ягнят» лавров ему и так хватит на все оставшиеся в его жизни супы, зато денег, как известно, никогда не бывает слишком много. И он честно отрабатывает свои двадцать миллионов, источая свой «взгляд», это свое УТП (уникальное торговое предложение), оптом. Что этого «взгляда» слишком много, становится ясно уже на первых минутах. А он, как гуимплен, будет пребывать с одним и тем же выражением лица вплоть до финальных титров. И все потому, что новый Ганнибал по прихоти старины Дино, знающего массовый вкус как свои пять пальцев, ориентирован исключительно на запугивание.

Продолжают катавасию с рецептом и остальные исполнители. Парадокс заключается в том, что фильм теряет вовсе не из-за плохой их игры, а как раз наоборот - из-за старательности. Чуть ли не каждый из актеров пробует себя как солист. В той же мере, что и Хопкинс, претендуя на роль драгоценного камня, хотя место им - оправа, переигрывают и Ральф Файннс, и Эмили Уотсон. «Английский пациент» должен был уступить Хопкинсу, как уступил в свое время Тед Ливайн. В итоге, при том, что Нунан и Файннс - актеры из разных весовых категорий, Долархайд с прической Красти оказался убедительнее Долархайда с татуированным задом.

«Красный дракон» 1986 года, вообще, был более правильным фильмом - и тем, что Ганнибал ограничивался в нем вспомогательной функцией, и своим местом в истории кино. К слову, ничего революционного в новом фильме по сравнению с ним и не было - убран неактуальный теперь антураж «Miami Vice», вбухано больше денег. Концовка, между прочим, не соответствует оригинальной в обоих случаях. В первом это произошло от желания сократить метраж, во втором - от желания эффектно доказать доказанное. При этом осталось непонятно, как детективу Грэму открылись интимные подробности долархайдова детства, и почему маньяк, так тщательно все продумавший, в момент утратил хладнокровие. Вывод следующий: фильм Манна достойно предварял шедевр Демма, выполняя упомянутую выше функцию оправы, а то, что получилось у Ратнера - эпигонство, довольно безыскусная эксплуатация чужих находок.

В 1991 году Ганнибал Лектер растворился в толпе - это и была эффектнейшая концовка совершенного творения, не предусматривавшая дальнейшего обращения к нему. Оно было противоестественным, это дальнейшее обращение, как если бы, допустим, Зюскинд написал продолжение для своего Гренуя. К тому же новый фильм не мог не ущемить так называемый "нерв времени": история Ганнибала сейчас воспринимается именно как история всем известного злодея - суперзвезды, поп-культурного феномена. И Ганнибал-2002 кажется не просто старее, но и опытнее Ганнибала-1991.

[показать]