Я иду по грязному тротуару, а снежинки неторопливо опускается на землю. Белый, белый , чистейший снег, от которого рябит в глазах, падает на сырую землю, для того что бы быть раздавленным, смешанным с чем то постыдно-нелепым ногами, что бы уже ни кого не радовать своей чистотой и белизной, а превратиться в чавкающую под ботинками прохожих, презираемую ими пресловутую ГРЯЗЬ. Наверное в этом что то есть, из чистого и светлого превратиться в серость и обыденность, затхлость вызывающая омерзение даже больше – отброс - когда любой сравниваясь с тобой, будет находить в себе замечательные черты себя любимого, и гордо удалиться в неизвестность. Я лучше этого, сидящего в луже, я лучше этого лежащего в луже, я выше этого распластанного по этой сырой земле! Примерно так я воспринимаю окружающий мир, предмет сравнения, я даю другому убедиться в собственном личном превосходстве надо мной, и другой убеждается в этом, и другой радуется этому, как ребенок, ребенок, которому кажется что он знает ВСЕ. А я, я только смеюсь в душе, мне все равно. Мне все равно, потому что я умею смотреть в небо - иногда. Потому что я умею летать - иногда, потому что я живу - иногда - а все остальное время СУЩЕСТВУЮ. Это совсем не смешно, когда в 14 лет начинаешь задумываться для чего ты живешь, и в чем смысл твоего существования, когда ты ощущаешь себя просто отдельной частью, частью чего то целого, как отрубленный палец, или рука. Я знаю что я часть, только часть которая ни кому не нужна, часть которая ни когда не найдет свое целое единое начало. Вначале больно и одиноко, потом привыкаешь, а потом, это становиться твоей сутью. И даже тогда, когда тебе предлагают создать что то целое, с помощью тебя самого, ты только смотришь удивленно на предлагающего и жалеешь. Жалеешь его, ведь у тебя не хватит слов и сил объяснить другому, что ты изгой, что ты химера в человечьем обличье, и за всеми твоими благовидными и не благовидными поступками стоит одно единственное свойство тебя - ПУСТОТА. Пустота и безразличие ко всему, что ты видишь, ты видел столько страданий, что новые, тебя уже почти не задевают, ты видел и видишь столько лжи, что научился принимать ее как правду. И давно уже не ищешь ее правды, потому что она индифферентна, она глуха и слепа, она существует или не существует в зависимости от того, хочешь ты ее или нет. И я пытаюсь заполнить эту пустоту хоть чем то, берусь за одно, другое, третье и порой кажется , что вот оно, вот нашел. Но проходит время, и та ненадежная ось, вокруг которой была закручена вся твоя не спокойная жизнь - ломается. И все устои, все что ты накапливал с таким трудом и любовью, все во что ты верил, теряет центр вращения и сыпется вниз, в грязь, туда куда падали белые снежинки. Проходит время, и я вновь восстаю, обретаю другую ось, и начинаю собирать разбросанные части себя самого по грязному асфальту пытаясь приделать, нанизать, заставить работать. Тщетно. Цинизм все больше и больше привлекает, засасывает, он открывает многие двери в которые почему то не хочется уже входить. За ним легко, я ни за что не отвечаю, я только сторонний наблюдатель, я только прохожий и я поднимаюсь все выше и выше, оставив далеко позади всех тех с кем можно было бы идти рука об руку, по жизни. С кем можно было бы делится радостью и печалью. Я слишком жаден, мне слишком мало и радости и горя. Я научился пить и горечь поражений и радость побед один, даже не чокаясь со своим зеркальным отражением. Оно отвлекает от главной цели. От цели не пустить ни кого в глубь себя. Слишком тяжело бывает, когда тот кого ты впустил в свой дом, покидает его, я слишком консервативен и старомоден, максималист до глубины костей. Все или ни чего. Я долго думал, прикидывал риск и затраченные силы, пока разум не подсказал поставить на зеро. Мне не чего терять, так как я ни чего не приобретаю, а следовательно я свободен и от условностей и от самой жизни. Я наслаждаюсь стихами которые многим не нравятся, я люблю музыку которая многим не нравиться, я был в этой жизни многим, но пока не стал ни кем, возможно что уже и не стану. Я как пустоцвет, стараюсь цвести ярко и напыщенно, но толку от моего цветения ни какого. Только самое удивительное, что я не вижу этого толка и в других людях, окружающих меня. Мои одноклассники, давно живут размеренной семейной жизнью, многие уже успели развестись и не по одному разу, многие спиваются, многие уже спились. Это жизнь? Многие видят эту жизнь только через стекло ящика. Это жизнь? Мне легче быть пустоцветом, чем разродиться такими плодами.