И тогда я поняла, что нужно вовремя остановиться. Исчезнуть, оставив после себя лишь сладкое послевкусие. И не нужно кипящих страстью гениталий, ни бокалов с алмазным покрытием, ни речных трамвайчиков, на которых всегда можно добраться до нужного района даже после полуночи.
Его зовут Эрик и мы оба любим путешествовать. Он коллекционирует бутылки с диковинным алкоголем и с особой нежностью относится к моим коленкам. Мы познакомились на побережье Балтики: я принимала солнечные ванны, а он фотографировал. Снимал мои коленки. Через пару дней я сняла его на ночь.
Месяца через два он целовал мои соленые от морской воды губы и говорил что-то о любви. Мне нравился прибой Мертвого моря и теплый ветер. Где-то в нескольких тысячах километров, вероятнее всего, такого ветра не было. И нигде больше не было. Это был особый ветер, мой ветер. Ветер, который впитал в себя музыку моего сердца. Эта музыка слишком тихая, чтобы под нее петь или танцевать… но достаточно громкая, чтобы заглушить голос моего разума и всякий здравый смысл.
Однажды я нашла в бардачке Его машины причудливую бутылку с густой белой жидкостью. «Индийский ликер» - пояснил Эрик и, забрав бутылку у меня из рук, аккуратно положил ее на место. Он сделал это с такой нежностью, с которой ранее относился лишь к моим коленкам. Сей факт меня задел до глубины души, вызвал, так сказать, некую ревность. Эта бутылочка не давала мне покоя всю ночь, эта злосчастная убогая бутылка ликера. Следующие 3 недели я караулила бардачок и при первой же выпавшей возможности выпивала из горла этого сосуда по нескольку глотков. Ликер из себя представлял гадость несусветную, но я давилась, представляя, какую ценность она имеет для Эрика. Некий допинг.
В октябре мы решили съездить в Эстонию. Эрик захотел показать мне места своего детства. К слову говоря, эстонские края меня совсем не впечатлили. Атмосфера тоски и серости. Таллин. Далее 200 километров по трассе. И вот, наконец, мы в Нарве. Маленький городишко, пропитанный убогостью и нищетой. Бледнолицые люди с отчетливо выпирающими костяшкам на руках. Дом моего знакомого сильно отличался от остальных. - 3 этажа нагромождений, забитых кучей никому не нужного барахла. Среди прочего здесь же – проссанная котами мягкая мебель времен Хрущева.
«Мой отец делал мебель своими руками, он работал на мебельном заводе. В этих стенах все пропитано памятью.» Далее события развиваются со спринтеровской скоростью. Он таскает из машины свои бутылочки и аккуратно составляет их в один из десятка запыленных сервантов на втором этаже, дело доходит до индийского ликера. На меня обрушивается шквал брани, связанный с отсутствием содержимого в данной емкости, я же мысленно ликую, Он смог перебороть себя и закричать на меня.
Когда шум стихает, я беру первую попавшуюся бутылку и швыряю Эрику в голову. Он успевает увернуться. Следующая уже намеренно летит чуть правее головы. Он хватает медный поднос и пытается отбиваться. Я довожу его до предела и он без сожаления хватается за накопленные годами пузырьки и метится в меня. Мое шелковое платье разодрано, поцарапана щека. Эрик с красными от гнева глазами бьет об стену свою коллекцию бутылок с диковинным алкоголем. Нижняя губа его разодрана, тонкой струйкой сочится кровь. Мы стоим босяком на груде стекла, пленительно пахнет дешевым кабаком Лас Вегаса. Соперник повержен,- ликую я. Я заглядываю к Нему в глаза и задираю платье. Мы занимаемся любовью на порезанной стеклом софе среди миллиона осколков. У Эрика разодрана вся спина, мне это даже нравится. Следующую неделю мы почти не выходим из дома. Он берет меня на столе, на трюмо, на балконе… Каждый вечер я рисую. Рисую обнаженное тело моего любовника среди царящего в доме бедлама. Он безумно красив, муза долго не оставляет меня. Он нацарапывает мое имя осколком на руке и мне приходит в голову мысль – нарисовать его мертвым. Ему очень идет этот образ. Он нещадно выбрасывает из дома все: мебель, картины, ковры… Остается лишь кровать с пружинным каркасом, а над ней – мертвый Эрик и мои коленки.
На ноябрьские праздники мы отправляемся в Италию. Сан-Ремо, казино, забегаловки с божественно вкусным белым вином за 4 евро. Однажды вечером Эрик делает мне предложение. Я соглашаюсь и с удовольствием принимаю простенькое колечко с фионитами. Всю ночь мы занимаемся диким сексом в номере для новобрачных, он засыпает под утро. Я нежно целую его в щеку и ухожу. Ухожу, оставив все: одежду, телефон, камеру… Себе забираю только маленькую флэшку с фотографиями. На ней – все воспоминания. Эрику это ни к чему.
Я оставила с Ним лишь 10 грамм чувств. И целое море я забрала с собой.

Рим, конец ноября. На мне причудливая шапка и обычный вязаный свитер. Я с упоением снимаю обломки Колизея. «Девушка, мы с Вами где-то встречались раньше..»- знакомый голос. Марсель, как ты нашел меня, - спрашиваю. Мы говорим весь день и всю ночь, а назавтра возвращаемся домой в Москву. Вместе.