По дороге домой Аня купила бутылку красного вина и пачку женских сигарет. Она прекрасно понимала, что бутылка не самый лучший способ заглушить боль, но ничего не могла с собой поделать. Она так устала от своей жизни, точнее от разочарований в своей жизни. За последние три дня она потеряла доверие декана, рассталась с любимым человеком, лишилась племянницы и насмотрелась многого на похоронах, от чего ещё долго будет мучиться от бессонницы. Зайдя в квартиру, она налила себе в фужер искрящееся вино, зажгла сигарету и уселась перед телевизором.
На экране Майерс пыталась убедить зрителей, что веры в Бога не достаточно, чтобы жить счастливо. "Зачастую мы пассивны и никогда не берём птицу удачи в руку, когда она совсем рядом, только потому, что нам лень протянуть руку. После этого нам удобнее всего обвинять Бога в том, что он нас забыл!" - спокойно говорила она, прохаживаясь по сцене. Изредка показывали, кивающих в знак согласия, зрителей, которые вслушивались, чуть ли не в каждый изданный ею звук. Когда Майерс закончила зрители взорвались шквалом громких аплодисментов, некоторые даже встали. Сама Аня никогда не понимала, почему американцы так любят эту Майерс. Ей казалось, что она рассказывает то, о чем знают все, просто преподносит иначе. У неё создавалось такое впечатление, что эта женщина будто пытается внушить, какие люди глупые, что не понимают того, что она поняла давно. Ещё Ане не нравилось, с каким видом она все это рассказывает, будто она - сам Господь, пытающийся вразумить стадо баранов.
Раздался звонок в дверь. Аня, догадавшись, кто может стоять за дверью, решила не открывать. Повторный звонок. Девушка и не думала открывать. Аня старалась не отвлекаться на эти звонки, но кто-то упорно продолжал названивать, будто знал, что хозяйка квартиры дома. Аня поняла, что больше нет смысла делать вид, что дома никого нет, и сдалась. Она поставила фужер на пол и с неохотой поплелась открывать дверь.
- Привет, соседка! – это была Катя, живущая этажом ниже и приходящая всегда не вовремя.
- Ну, привет… - Аня пыталась говорить сонным голосом, чтобы сделать вид, что назойливая соседка пришла не вовремя, и разбудила её.
Но Катя совсем не смутилась, и, даже немного отстранив Аню, попыталась зайти внутрь.
- Я тут с балкона увидела, что ты вернулась с университета с бутылкой вина. Ну-ка признавайся - у кого праздник? – подмигнула она соседке.
- Ладно, заходи, - решила Аня, немного поразмышляв.
Катя всегда относилась к ней хорошо. Если Аня попадала в передрягу, соседка помогала, чем могла, всегда давала дельные советы и была приятной собеседницей. У Ани не было повода плохо относиться к ней, но эта плохая привычка приходить не вовремя всегда раздражала девушку.
Катя не разуваясь, потому что была в домашних тапочках, прошла в неубранную квартиру.
- Ты когда-нибудь здесь убираешь? – поморщив носик, спросила Екатерина.
- Времени нет, - махнула рукой Аня, - проходи в гостиную.
Аня провела свою знакомую в комнату, усадила её на мягкий диван, а сама пошла за вторым фужером. Когда она вернулась, то увидела Катю, сидящую на ковре, а не на диване, с пультом в руке. Она переключила на музыкальный канал, при этом что-то бормоча. Аня протянула ей фужер и наполнила красным вином.
- Что, на диване слишком жестко для тебя? – с сарказмом спросила Аня, присев рядом с ней на ковер.
- А ты увлекаешься болтовней Майерс? – ответила вопросом на вопрос Катя.
Аня фыркнула и закатила глаза.
- Если честно, то я не понимаю, что все американцы в ней находят, - сказала она.
- Американцы считают умными всех, кто выражается не так как они сами. Так что ты празднуешь, к тому же одна?
- Начало новой жизни, - хмыкнула Аня.
- А если серьёзно? – спросила соседка, отхлебывая вина из фужера.
- Просто захотелось почувствовать вкус красного вина. Да и насчет новый жизни не шутка, хочу что-нибудь изменить в своей жизни, и забыть старую, в которой я жила, иначе сойду с ума.
- Раньше ты никогда так не говорила. Может, что-нибудь случилось?
- Да, случилось. Мой Димка улетает с Наташей в Англию и собирается там на ней жениться. У меня умерла племянница, которую я видела всего два раза, и которая даже и не знала о моем существовании, а ещё мне придется сдавать экзамен, но это уже мелочи, - после того как девушка выговорилась, она глубоко вздохнула.
Катя сидела, потрясенная событиями, произошедшими в жизни подруги, и не могла сказать ни слова.
- Боже мой, - наконец выдавила она из себя, - даже и не знаю с чего начать расспрос. Жаль твою племянницу.
- Ты знаешь, когда я стояла на кладбище и смотрела на свою родную сестру, я ничего не почувствовала. Я смотрела на неё как на чужого человека, мне было жаль её не как сестре сестру, а как любому человеку жалко мать, потерявшую своего ребёнка. Так, наверное, мне было бы жаль любую мать с таким же горем.
После этого разговора Аня ещё долго думала об этом, лёжа в постели. Неужели она так никогда и не простит свою сестру за то, что она отказалась её воспитывать. Хотя, если признаться, она и не пыталась этого сделать. Глубокая обида, затаенная в глубине души, не позволяла этого сделать. Она начинала себя убеждать, что Надя отправила её к бабушке, только из-за внезапного горя свалившегося на её плечи. Она надеялась, что со временем сестра поймет, что совершила ошибку и попросит прощение, но этого не произошло. Сейчас было бы глупо ждать извинений, слишком много времени прошло. Да и если бы это произошло, и Надя все-таки бы попросила прощение, она скорее бы всего не смогла бы её простить до конца.