Спустя два дня они вышли к какому-то городу, но заходить в него не стали, решив обогнуть по широкой дуге. Издалека до них доносился рокот машин, крики солдатов, идущих на фронт. Они крались, иногда позли по сырой земле, а порой наоборот, бежали между деревьями. При кждом звуке, доносившемся со стороны города, доктор Азимов вскрикивал, пригибался, втягивал носом воздух и быстро осматривался. Иван Эдуардович храбрился, шел, высоко подняв голову, и со стороны казалось, что этому человеку плевать на все, включая войну. Но стоило взглянуть в его глаза, чтобы увидеть тот страх, что сидел глубоко в груди Ивана. Однако, он шел впереди и не оборачивался, поэтому о его страхе догадывался лишь Аристарх. Сам он двигался плавно, с ледяным спокойствием, но глаза его бегали их стороны в сторону - ничто не укрылось бы от его внимания.

Они уже отошли достаточно далеко от города, как вновь услышали голоса солдат. Спрятавшись за кустами, они лежали и не смели даже шевельнуться. Видимо, рядом проходила дорога, по которой двигались войска. Когда голоса немцев начали стихать, Аристарх поднялся с зели, отряхнул с себя мусор, повернулся и сказал Ивану:
Несмотря на наше положение, мне порядком осточертело такое партизанство. Так хочется домашнего уюта и покоя... А вам, Иван Эдуардович?
Иван тоже встал, поднял взгляд на Аристарха и уже хотел было ответить, как заметил за его спиной солдата, справляющего малую нужду под дерево. Судя по нашивкам, это был капитан.
Немец... там, за твоей спиной, - прошептал он.
Аристарх обернулся. Фриц как раз застегивал ширинку и заметил его.
- Stehe! - закричал он, растегивая кобуру. Время замедлило свой бег. Словно в замедленной съемке, Аристарх наблюдал, как немец достает пистолет, взводит курок. Рука Аристарха метнулась за спину, к собственному пистолету, затем она взлетела на уровень груди, и, не останавливаясь и не прицеливаясь, он выстрелил. Грохнул патрон, выстреливая свинцовую пулю, которая, свистнув, попала точно в голову фрица, проделав над левой бровью аккуратное темно-красное отверстие.
Выстрел громыхнул на весь лес. Справа донеслись тревожные выкрики.
- Уходим. Быстрее! - прошептал Аристарх, схватил замершего при виде фрица доктора Азимова, потянул за собой. - Да идем же! Чего вы встали, они же сейчас придут сюда!
- Как вы так можете... Аристарх, неужели вас не поколебало это происшествие? Вы ведь убили человека!
- Думаете, я этого не осознаю? Мы об это поговорим еще, Иван Эдуардович, а сейчас надо бежать.
За деревьями мелькнула куртка немецкого солдата.
- Уходим! Ну же!
Доктор Азимов наконец шевельнулся, а затем пошел за Аристархом. Иван, глядя на Аристарха с какой-то насмешливой грустью, решил не оставаться один и побежал за ними.
Низко пригибаясь, они бежали напрямик сквозь чащу, проламываясь сквозь низкие ветви деревьев, путаясь в низких кустарниках, и, стараясь не охать, порою проваливались в ямы. Через полчаса этого безумного кросса, доктор Азимов вдруг остановился, оглянулся, и без сил свалился на землю. Иван Эдуардович глянул на него, слегка улыбнулся и прошептал очень тихо : «Кажется, привал мы сделам здесь.» На что Аристарх, имея тонкий слух, так же тихо ответил: «А вы возвражаете, Иван Эдуардович?» Иван глянул на него с настороженностью, но Аристарх спокойно улыбался. Он повел рукой в сторону от леса, указал на сухие ветки, валявшиеся на земле, кивнул и пошел их собирать. Через полчаса здесь вовсю полыхал костер. Достав свои заканчивающиеся запасы, они нанизали куски мяса на палочки и стали жарить их над огнем. Поев, они так же молча расстелили свои спальные мешки, забрались в них, и вроде как собирались заснуть, как раздался голос Ивана:
- А все-таки, Аристарх, как метко вы стреляете! Сколько лет я с вами знаком, а ни разу не видел, чтобы вы промахнулись! Ведь помните, в те светлые времена,как на ваших выступлениях зритель подбрасывал монетку, находясь на другом конце зала, а вы, толком её не видя, попадали. И тогда, и сейчас я все думаю, что эта ваша способность прямо-таки сверхестесственна. Не хотите сказать что-нибудь, а, Аристарх?
- Иван Эдуардович, вы ведь прекрасно понимаете, что ничего необычного в этом нет. - Я просто меткий стрелок.
- Просто-то да, да только не слишком вы простой... Вон, фрица, как куренка убили, и даже бровью не повели!
- А вы-таки следите за моей бровью, Ваня? - Аристарх слегка улыбнулся, но тут же нахмурился. - Вы ведь не знаете, что я испытываю каждый раз, когда убиваю. Особенно так легко.
- Так расскажите нам, Аристарх.
- Ох, Ваня, брали бы вы пример с доктора Азимова, посмотрите, он уже спит. Ох, Иван-Иван. Что я испытываю? Это сложно объяснить. Множество чувств. Сожаление. Отвращение от простоты убийства. Ужас. В какой-то мере страх. Знаете, Иван, хорошие чувства в этот список не входят. Я не убийца, чтобы испытывать от этого удовольствие. Я убиваю лишь для того, чтобы выжить. И чтобы выжили вы вместе со мной. Посмотрите на того фрица. Он даже не знал, что мы находимся рядом. Просто отошел в лес, чтобы отлить, заметил нас, и на автомате попытался задержать. Когда я стрелял, я видел недоумение в его глазах, а когда пуля уже летела, в них появилось искренне недоверие к происходящему. Он не готовился умереть. Минуту назад он думал, мечтал, испытывал какие-то чувства, а сейчас он уже мертв, он убит, досадно легко убит моею рукой. Вы услышали все, что хотели, Иван Эдуардович?
- Не сказал бы, что совсем все, но за сказку на ночь сойдет... - он глянул на Аристарха с улыбкой, но заметив в его глазах тоску, исправился. - Бросьте, я всего лишь шучу. Спасибо, хотя бы одного предрассудка я лишился. Давайте спать, Аристарх Павлович... - он замолчал, повернулся на бок, и через какое-то время стал тихонько посапывать во сне.
Сам Аристарх лишь вздохнул, лег на спину, закрыл глаза, но уснуть не смог. На него накатывали тяжелые волны воспоминаний...

за такой срок этого мало, но последние недели две в голову упорно ничего не идет. так что ежели кто-то читает мою мазню, извиняйте, кризис творческий у меня