Утро начинается не с кофе…..
Я не думал, никогда не думал, что это может произойти. Они пришли…
Толпа этих тварей, просто, ворвалась в наш лагерь, когда я был один в нем. Благо, я был уже перед калиткой нашей складской зоны, относя канистру, которую кто-то опять оставил не в том месте. Я вовремя успел запереть калитку, эти твари уже подбегали к ней. На миг мне показалось, что среди них есть человек, но когда эта тварь зарычала и начала ломать калитку, я бросился в свой дом.
Крики этих тварей были повсюду, они кружили вокруг забора, пытаясь найти лазейку. Забор и две запертые двери единственное, что меня отделяло от толпы зараженных. Я смотрел то в окно, то на дверь, пытаясь выйти на связь хоть с кем-то, но на всех каналах была тишина. И здесь мне стало страшно, действительно, страшно. Хоть у меня и была дробь в запасе, но я прекрасно понимал, что если они ворвутся в дом, я даже не успею отстрелять весь заряд.
Я услышал голоса наших ребят в то момент, когда эти твари сломали калитку. Они явно не ожидали, что у нас в поселении толпа зараженных. Началась стрельба, твари были повсюду, вскоре у ребят кончились патроны, и им пришлось отступать к своему дому. Они перезарядились и заняли оборон . Я отстреливал тварей, которые прорвались в нашу складскую зону, когда послышался звук мотора, по крикам ребят из дома ниже, я понял, что это наши, хотя, в тот момент я был бы рад и не нашим. Крики тварей, крики людей, выстрелы суматоха. Спустя минут двадцать, основной наплыв тварей был остановлен. Я приоткрыл дверь, на нашей территории было тихо, только несколько трупов этих мерзких тварей. В этот момент я услышал оклик нашего лидера, чтобы я открыл калитку, на мое удивление чудом устоявшую под натиском. Мужик скользнул в свой дом и через минуты вышел с автоматом наперевес. Вместе мы рванули к остальным, что держали оборону в доме ниже. Главная улица нашего поселка была завалена трупами, а у калитки, где находились ребята, была целая гора тел, которую пришлось перепрыгивать.
Попав на территории, я увидел двух раненых. Одному сильно досталось, над ним колдовала девушка-врач, другой был с окровавленной рукой. Снова кончались патроны. Лидер вместе с одним из поселенцев, устроили вылазку в торговую зону, ближайшее место, где можно было пополнить БК. Видимо тогда тварь и цапнула нашего лидера в спину. Мы продолжали отстреливаться. Решение покидать поселок пришло, когда на холме показалась очередная волна этих тварей. Мы отступили к дому, что был на отшибе. Там убедившись, что все на месте и отдышавшись, мы решили выдвигаться к соседнему поселку. Подъем в гору раненым давался особенно тяжело. Уже на спуске мы услышали звук мотора, поспешив остановить машину, мы на мгновение оставили раненых без присмотра. Раздался выстрел, я обернулся, увидел, как падает парень с раненой рукой, в следующий момент на землю повалился другой, получив очередь от нашего лидера. Девушка рванула откачивать парня, у нее получилось, но парень встал и зарычал, после чего прозвучал выстрел для него уже последний.
Мы сидели у колонки, пытаясь прийти в себя после всего случившегося. Решено было двигаться в лагерь, с которым у нас были дружеские отношения. Я там раньше не был, но про людей живших там был наслышан. Дорога была не долгой или мне так показалось, и уже вскоре мы сидели у костра в безопасности. Я попросил выпить, мне не отказали, сделав два больших глотка, я почувствовал облегчение, и меня сразу накрыла усталость. Я проследовал в палатку и отрубился.

Поселка больше нет, но это не значит, что парни погибли зря. Он остался у нас в сердцах, как и эти парни. Теперь мы должны доказать, что они погибли не зря.

Это должно было когда-то случиться, особенно сейчас, когда все вокруг то жрут таблетки, то бухают, то курят какую-то хрень, мне становится все сложнее сдерживаться. Тогда меня спасла армия, а мог бы кончить как, мои знакомые, чьи могилки я обходил по возвращению. Видимо это сыграло роль какого-то блокиратора, и мне не хотелось больше возвращаться к этому. Но сейчас, когда умереть можно просто оказавшись не в том месте не в то время, мне уже не так страшно от последствий, которые меня будут ожидать. Кроме этого, после происшествия в нашем лагере, со мной происходит, что-то не то. Когда я один мне постоянно мерещится, что где-то едет машина, пару раз я слышал напевания, того погибшего парня. Надо держаться, отбросить эти мысли и двигаться дальше.

Все впали в какую-то безразличность, я перестаю узнавать этих людей. Они очень сильно поменялись с того момента, когда я их видел в еще процветающем нашем прошлом лагере. Они думают, что я ничего не замечаю, возможно, думают, что я бездушная скотина, но я вижу все, может и не подал вида, но вижу, что в последнее время происходит с ребятами.

Наш лидер в последнее время стал слишком отстраненным, его мало беспокоит судьба других ребят, которых мы еще не встречали, после нашествия на наш бывший лагерь. Он поддаваясь на провокации одного из жителей, постоянно мотается на поиски палаток и авто для нового поселения, что им часто выходит боком. Неужели для него ценнее груда метала и палки обтянутые брезентом, а не люди, которые жили с нами. Неужели ребята, положившие свои жизни ради нашего поселения, сделали это зря. Вопрос…

Девушка-врач тлеет на глазах, но пытается не подавать вида. Видимо, всему виной алкоголь, я знаю, что все врачи пьют, но думал, что в меру. Незаметно прикладываясь к бутылке, сидя в кузове напротив меня, она думала, что я ничего не вижу. Сегодня я ее спросил, о том, сколько дней назад похоронили ребят. Она ответила, что около пяти, с таким безразличием, что на мое предложение проверить могилки, ее ответ меня поверг в шок. Человек, который недавно хотел грудью лечь за этих людей, сейчас, даже не хочет посетить их могилки…

Парень, который был раньше жизнерадостным и заводным, стал превращаться в параноика или как это там называется… С ним явно, что-то не так, но признаваться сам он не хочет, хотя мы не раз пытались его спросить, он только отвечал, что все нормально.

Все просыпаются, ходят с кислыми лицами, ждут чего-то, ожидая, что на них сойдет благодать божья. Надо будет придумать, что-нибудь чтобы встряхнуть эту унылую компашку.

«Я иду по нашему бывшему лагерю, краски очень яркие, как в мультиках. Яблони танцуют. Где-то слышны напевания, голос приближается, он близко. Я обернулся, страх, его лицо искажённое болью находилось передо мной. Рот открывался, пытаясь издать звуки…»

Я проснулся в поту, пару минут приходил в себя, на улице темно. Спустился вниз к барной стойке, мясо, надо сварить мясо и отвлечься. Развел камин, поставил кастрюлю с мясом. Решил попробовать разделать рыбу. К чертям! Пусть этим занимается кто-то другой. Смешно, рыбак, который не может почистить рыбу. Пока я занимался делами, я не вспоминал про сон. Сидя, перед догорающим камином, я прокручивал сон в голове еще раз и еще. В голове была только одна мысль «Он хотел что-то мне сказать».

Я развернул карту на столе. Потратив минут пять на поиски поселка, недалеко от которого мы похоронили ребят, я начал продумывать свой маршрут. Идти ночью лесами напрямик, легче прямо сейчас пустить себе пулю в голову. Иди по дорогам, выходит очень долго. Ждать до утра и агитировать всех поехать, для меня тоже не вариант. Хотя девушка отнесла все медикаменты ближе к своему дому, и они уже не маячат у меня на глазах, но все равно слишком доступны. Вот оно, мои глаза наткнулись на ЛЭП, ведущие от нашего нынешнего района обитания до прошлого, вот мой ориентир.

Я собрался, оставил записку, взял факел и отправился в путь. Я шел не к, а бежал от. Светало, когда я увидел табличку с названием этого поселения, где мы приходили в себя после катастрофы. Сил от долгого похода уже не осталось, я вошел в первый дом, завалился на кровать и уснул.