Профиль ковчега жадно принюхивается к волнам.
На солнце в руке Горгоны вспыхивает змея.
Чайки, дельфины, мусор - и, наконец, с невольным
страхом впередсмотрящий хрипло кричит: "Земля!"

И, как кроты, из трюма, жмурясь, ползут наружу
те, кто не сдох от тифа и от гнилой воды.
Сверкают глаза и зубы. Больные тела, как груши,
вмиг облепили реи, воя на все лады.

Колумб, как жених, на мостике, нервничая напрасно,
взмахом ладони делит историю пополам.
"Воистину символично, что мачта крестообразна!" -
спешно готовя проповедь, думает капеллан.

Лекарь в каюте, шлепнув кровавый комок в корыто,
грустной улыбкой держит ученика: "Пиши!
Двенадцатое. Сегодня трое умерших вскрыто.
И ни в одном из них я не нашел души."