Глава о непонятном, в которой ничего не происходит.

- Зачем мы здесь?

- Не помню…

- Слушай, у тебя это уже входит во вредную привычку – не помнить.

- Ладно, не цепляйся, сама же понимаешь, мне из без твоих приколов тяжело. Кажется, где-то здесь.

Промышленная зона не лучшее место для прогулок, да еще и с девушкой. Тем более такая занюханная и грязная. Угрожающие заброшенные здания цехов, такие же серые, как и сегодняшнее небо, облупившая краска, рассыпающиеся кирпичные стены, широко распахнутые немигающие глаза больших железных ворот в здания. И очень много разного хлама.

На мне высокие армейские ботинки, старые джинсы, серый свитер и кожаный плащ чуть ниже колен, весь заляпанный грязью. Кажется, осень. Опять осень?

- Я устал…

Чей это голос? Незнакомый… детский… Я огладываюсь и вижу перед собой маленького мальчика лет 11 в приличной, но грязной от погоды и обстановки, одежде: темные волосы, красный с синим шарфик, бардовая дутая куртка, явно не по размеру, от чего из рукавов торчат лишь кончики пальцев, обтянутые синими вязаными перчатками, черные штаны, заправленные в осенние коричневые ботинки. Такой странный взгляд, такой недетский, такой уставший.

- Я устал! – В этот раз уже для меня повторил он.

- Знаю, – совершенно неожиданно для себя ответил я, - пожалуй, даже лучше, чем ты.

- Скорей бы уже пришли – хочется куда-нибудь в тепло и, желательно, чаю.

- А я бы коньячку выпила! 

Так странно, с ее лица почти никогда не сходила улыбка. И не какая-нибудь там идиотская блаженная улыбка, типа, "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", а настоящая, теплая. Теплая?

Вспышки памяти каждый раз так мучительны. Мучительны своей бескомпромиссностью, и в то же время абсолютной парадоксальностью. Я так любил пить твое тепло, я так любил, когда ты пила мое. Любил? Странное слово, и почему-то в прошедшем времени. Тут же в мою голову закралась еще одна мысль, от которой мне стало неудержимо смешно, и я засмеялся во весь голос.

- Ну вот и славно! – сказала она мягким голосом и взяла меня за руку. – Чудак ты все-таки!

- А ты чудо! – улыбнулся я в ответ.

- Не это ли здание? – спросил мальчик за спиной. – Или опять не помнишь?

- Помню. Теперь помню. Оно. Здание. Но нам не туда.

- Это что еще за новости?! Ты же сам говорил, что в здании!

- Не "в", а "около". – Новая вспышка памяти. Я отпускаю ее руку, поворачиваюсь на 90 градусов и иду обходить здание. Рядом с ним небольшой пустырь, на нем насыпь, огороженная бетонными плитами и дверь в какое-то подобие, видимо, подземного, бункера...

- Надо бы позвонить. – детский голос вывел меня из коматозного состояния задумчивости.

- А?

- Позвонить, говорю, надо бы, а то стоишь тут уже 10 минут с остекленевшими глазами и пытаешься, наверно, дверь взглядом испепелить.

- Куда я, блин, должен позвонить? В скорую что ли?

- В скорую тебе скоро понадобится, это точно. Но это потом как-нибудь, а сейчас в дверь позвонить надо, а то я сам не достану. – Улыбнулся он своей собственной неловкости.

И правда, над дверью краснела кнопка звонка. … Ну звонить, так звонить, и я продавил кнопку до упора. Тишина.

- Может сломан? – Беспомощно оглянулся я на мальчишку. Почему-то мне захотелось услышать его мнение на этот счет. Ну захотелось и захотелось, что такого?

- Нормально все! … я думаю.

С другой стороны двери что-то лязгнуло и затрещало. Дверь приоткрылась и в проеме оказалась чья-то седая голова.

- Ну наконец-то! Сколько можно ждать. Все уже приготовлено: и чай горячий, и, если кому интересно, - он многозначительно посмотрел на девушку – коньячок!

Дверь распахнулась до конца, и перед нами предстал пожилой человек с молодыми и слегка озорными глазами, седой головой и такой же щетиной на лице, в халате восточной расцветки и босыми ногами.

- Проходите! – Ну и мы прошли. А прошли мы вниз по ступенькам, потом по темному коридору влево и чуть вниз, и оказались во вполне себе приличной комнате с потертыми коврами на полу и стенах, шкафом, столом, четырьмя стульями, плитой, раковиной и холодильником. Судя по нескольким дверям в стенах, где тут был и туалет, и, чем черт не шутит, ванна. На столе стояли четыре чашки, чайник и сахарница.

- А обещанный коньяк? – с улыбкой заметила девушка.

- Ха! Молодца! Ща все будет! Раздевайтесь, садитесь.

Из шкафа у левой стены появились пепельница, сигареты, печенья и бутылка без этикетки. Мы расселись вокруг стола и молча смотрели на то, как все эти предметы занимают свои места на его деревянной поверхности, потом мы молча слушали, как закипает чайник, как кипяток наполняет наши чашки, как мерно стучат ложки, появившиеся, кстати, все из того же шкафа, об их стенки. Мы смотрели как растворяется сахар, как открывается пачка с печеньем, как мы все его жуем и запиваем чаем. Мы просто сидели, смотрели и слушали. Как тихо. Зачем мы здесь?

- Ах да, кстати, а зачем вы здесь?