Глава обо всем, потому что однозначно уже ничего сказать нельзя

- Выдохся, черт, совершенно выдохся! – останавливаясь и переводя дыхание, сказал молодой человек, бежавший чуть впереди меня.
- Не смей! – выкрикнул я на бегу. – Не смей останавливаться – упустим!
Странно.
У вас бывает dejavu? Уверен, что вы ответите «Да». Уже виденное. Такое странное ощущение присутствия разгадки. Вот-вот, еще чуть-чуть и картинка приобретет объем, краски и запахи. А вместе с памятью придет и понимание. Понимание? Так бывает, когда ты что-то забыл, но это что-то нужно обязательно вспомнить. И вот это что-то появилось на горизонте памяти, еще очень смутное, еле различимое, но ты знаешь, абсолютно уверен, что это то самое, то, что ты искал. Еще секунда… и ты вспомнил. Вспомнил? Но за столпом пыли, поднятым твоим сознанием в момент воспоминания, разве не укрылась от тебя тайна? Разве вместе с восстановлением событий ты не разрушил тот мостик, который был перекинут тебе с той стороны? Момент, мгновение dejavu, когда ты уже увидел образ того, что нужно вспомнить, но воспоминание еще не обдало тебя волной событий, вот, что важно. В такие моменты возникает томящее чувство недосказанности, неопределенности, приправленное густым слоем тайны. Иногда мне кажется, что такие моменты – это что-то вроде точек перехода. Нет, не к нескончаемому пласту человеческого подсознания. Перехода куда-то намного дальше – в неизвестное. Эту чувство, пожалуй, самое удивительное из всех, которые я когда-либо испытывал.
Что же так меня гложет, сжигает изнутри?
Странно.
На улице пасмурно, еле заметно накрапывает дождь. Воздух удивительно свеж, но от долгой погони эта утренняя прохлада стала невыносимо обжигать горло и легкие. В некоторых местах асфальт прикрыт тонкими пленками луж, от которых уже давно намокли штанины моих джинсов. Сейчас ранняя осень. Я в этом почти уверен. Почти?
Тот запыхавшийся молодой парень, который теперь, матерясь и причитая, бежит позади меня… Я его знаю? Ах, ну да! Костя. Мы познакомились не так давно, в институте.
- Теперь не уйдет, сука! – послышался удовлетворенный выкрик из-за спины. Все в мыле и почти без сил мы подбежали к входу в какое-то подвальное помещение с торца одного из жилых домов. Отдышаться! Хотя бы чуть-чуть.
- Ну что ты как маленький, в самом деле! – не выдержал я, - херли ты под дурачка-то косишь? Давай внутрь, живо!
- Но он же не сможет…?
- Не будь так уверен, давай, – переводя дыхание, выстрелил я. Дверь он за собой запереть не смог – замок был выломан уже давно, видимо бомжи постарались или местная молодежь. Мы рванули внутрь, чуть не расшибив себе головы о низкие потолки. Бежать было неудобно – куча хлама на полу, да и освещения никакого, только маленькие окошечки то справа, то слева еле-еле освещали дорогу.
- Ну и куда он делся? Черт, ни хрена не видать!
- Вижу! Туда! – знаю, теперь точно знаю, куда идти.
Странно.
Последний раз я был здесь очень давно. Жутко знакомое помещение. По лестнице вниз, немного, ступенек пятнадцать, небольшой пятачок и фанерная дверь, которая разлетается на куски под ударом моей ноги. Быстрее, только бы успеть! За дверью небольшой коридор и снова двери, на этот раз две слева, одна справа и одна прямо в конце коридора, но я знаю, куда они ведут. Не раздумывая, я подхожу к первой слева и открываю ее. Небольшое помещение размером где-то три на пять метров, плиточный пол, три скамейки, к стенам прибиты вешалки, на полу разбросаны железные прутья и еще какой-то мусор. На одной из скамеек сидит Он и улыбается. Его глаза! О, Боже! Что со мной? Кажется, что я сплю и вижу один из самых ужасных из своих кошмаров. Эти глаза! Вот-вот и я утону. Это сравнение, всегда казавшееся мне идиотским и банальным, теперь вдруг обрело смысл. Они бездонны. Еще чуть-чуть и я увижу в них вселенную. Еще чуть-чуть и я вспомню…
Из ступора меня выводит несильный толчок в спину.
- Ну и что теперь? – спросил Костя. Я еще никогда не видел столько недоумения в глазах, как будто он вообще ни на секунду не задумывался о том, что нам все-таки удастся. Я перевел взгляд на железки, валявшиеся по всей комнате.
- Если бы ты только знал, сколько раз ты уже этот делал! – сказал человек на скамейке.
Без единого слова, без эмоций, без мыслей, без сомнений я поднял с пола железный прут, размахнулся и со всей силы, на которую был способен, ударил этого человека по голове. Череп не выдержал и послышался треск костей. Он завалился сначала на бок на скамью, а потом мешком упал на пол. Из разбитой головы вытекала густая черная кровь. Она текла и текла, покрывая его лицо и образовывая приличную лужу около его тела. Такое успокаивающее и, в тоже время, будоражащее зрелище. Мы простояли так наверно пару минут, наблюдая смерть. Первым в себя пришел Костя.
- Ну и долго мы тут медитировать будем?
Я всегда поражался его полнейшей невозмутимости при абсолютно любых ситуациях. Вот и теперь, он просто подошел к трупу, взял его за рукав и оттащил чуть в сторону. Потом засунул руку под скамейку, немного пошарил там, вытащил странный маленький предмет, похожий на железную клетку и передал его мне. Ах, да! Именно за этим мы и пришли. Все это время шкатулка был у этого странного человека. После удара она выпала у него из рук и откатился в сторону. Шкатулка? Я сказал «шкатулка»?
- Ну же! Или мы тут жить остаемся? – Костя схватил меня за рукав и потащил к двери. Все еще находясь в полушоковом состоянии, я послушно посеменил к выходу.
- Да очнись ты, черт! Зомбак хренов!
- Да не ори, бля! Все нормально! Нормально! Лучше не мешай, а то получится как в прошлый раз!
Это подействовало. Он притих и скривил недовольную гримасу. Мы поднялись по ступенькам и оказались в светлом коридоре. Справа был гардероб, огороженный железной решеткой, потом была дверь на улицу, потом еще один гардероб. Слева была голая стена, на которой кое-где висели зеркала. Пусто. Пока пусто. Где-то внутри необычной шкатулки щелкнуло и зашумело.
- Пора. Быстро! – теперь уже я схватил его за рукав и потащил к выходу.
Вот первая дверь, высокая тяжелая, с тугими петлями. За ней небольшой предбанник и еще одна дверь. В шкатулке снова щелкнуло и шум изнутри вырвался наружу. Тысячи и тысячи голосов заговорили разом в моей голове. От такого давления у меня слегка подкосились ноги, но я устоял и толкнул дверь. Глаза резануло ярким солнечным светом и обдало теплой воздушной волной и запахом зелени.
- Осторожней надо быть! – передо мной в дверном проеме выросла грузная дама, отодвинула меня в сторону и протиснулась внутрь.
- Костя? – Что за черт? Это я сказал? – Костян? Ты где? – я вышел на улицу и начал беспомощно оглядываться по сторонам. Эти чертовы переходы постоянно вносят такой жуткий разлад в восприятие реальности.
- Да тут я, тут, не хнычь, подруга! – я ощутил чью-то руку на своей заднице. Я оглянулся – передо мной стоял незнакомый парень лет шестнадцати и нагло улыбался. – Да я это, я, что вылупился? Точнее вылупилась.
Я, кажется, начинаю понимать, что произошло.
- А ты симпатичная! Ну и как мы будем зваться, - даваясь от смеха, спросил он, - Даша, Глаша? А может Параша?
- Еще раз тронешь меня, и твое лицо превратиться в кровавое месиво! Я ясно выразился?
- Да ладно, ладно, не кипятись. Отныне, о прекрасная Дульсенея, я буду твоим преданным слугой! – за этими словами последовал элегантный реверанс, который все-таки заставил меня улыбнуться. – Хотя мне и следовало бы отомстить тебе за твои жестокие приколы в прошлый раз.
Мы оба засмеялись.
- Так! А что, разве звонок не для вас звенел? – Пронзительный голос над моим левым ухом привел меня в чувства и заставил оглянуться. Он принадлежал еще молодой, но по глазам видно, что уже жутко стервозной, даме в каком-то нелепом сером костюме.
- Тебе чего? – спросил я без задней мысли и в абсолютно искренней надежде помочь этой женщине разрешить ее проблему.
Но с ней начало происходить что-то невообразимое. Она начала размахивать руками и издавать странные звуки. Создавалось впечатление, что ей трудно дышать или что ее настиг приступ какой-нибудь болезни типа аллергии.
- Хамка! – наконец выпалила она. – А ну живо за мной к директору!
- Опа! – уверен, что мое лицо сейчас являло собой пример невиннейшего удивления и недоумения. И тут я наконец обратил внимание на то, что мы стоим на крыльце единственного подъезда пятиэтажного здания, а вокруг снуют дети разных возрастов с пакетами и рюкзаками. Не говоря ни слова, я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, встречаюсь взглядом с понимающим взглядом того, кто называл себя Костей, и мы вдвоем делаем оттуда, что называется, ноги.
- Хватит! – останавливаясь в соседнем от школы дворе, сказал Костян. – Набегались за сегодня. Ты лучше скажи, что дальше?
- Если б я знал! Если б я помнил!