РАССКАЗ

БАБУШКА И ПЕСИК

Пес был стар и уже давно не лаял, его уже не называли по кличке, видимо, забыли его имя. Хозяйка молча выносила миску с чем-нибудь и ставила возле порога, а иногда просто открывала дверь и бросала в его сторону кусок хлеба.
Последнее время он был всегда на месте, возле своей будки, которая стояла против двери хаты. Еще в прошлом году сопревший на нем ошейник порвался и ржавая цепь так и валялась на земле. Получив желанную когда-то свободу, он теперь не покидал двор и чаще всего, когда было тепло, лежал под земляным накатом у погреба и дремал. У него отнимались задние лапы. Одна еще держала его, а вторая едва шевелилась и при ходьбе он слегка кренился на сторону.
Было начало сентября, но солнце еще припекало довольно жарко, но пес не прятался в тень – старая кровь уже плохо грела. Он лежал, положив голову на лапы, и дремал. Изредка открывая глаза поглядывал туда, где недалеко от хаты, на краю огорода, маячила согбенная фигура хозяйки. Она, видно, забыла покормить его утром и он ощущал ноющую голодную боль в животе, и с привычным терпением ждал, когда она про него вспомнит? Но главное его внимание было обращено туда, за хату, где к задней ее стене прилепился небольшой, низенький, из красного кирпича, с повисшей на одной петле, серой от времени дверью, курятник. Он ждал, когда победоносное кудахтанье курицы возвестит о том, что в дальнем углу, за гнездом лежит белый, еще теплый комочек. Еще месяц назад, приблизительно в это время, когда хозяйка находилась в хате, он медленно, не торопясь ковылял в ту сторону, огибал угол хаты, заходил через приоткрытую дверь в полумрак курятника и уверенно направлялся в угол, обнюхав, осторожно брал яичко в пасть и выносил его наружу. Здесь он клал его на землю, давил и съедал содержимое, вылизывая все без остатка. Затем съедал и скорлупу. Расправившись таким образом с первым, он вновь возвращался внутрь и теперь уже шел к гнезду. Под гнездо был приспособлен старый из-под картошки ящик, стоящий на камнях довольно высоко над полом, так что пес, цепляясь когтями за камни и стоя на одной своей лапе едва доставал мордой до отверстия ящика. Куры обычно неслись в глубине его, но бывало, когда гнездо было уже занято, в ящик забиралась вторая курица и , не желая ждать пока освободится облюбованное ею место, присаживалась тут же рядом, у входа. И это уже было его добычей. Иногда он находил здесь не одно, а два яичка. С ними он поступал точно так же, как и с первым.
Но в последнее время куры одна за другой стали линять, переставали нестись, и только одна умница, что неслась в углу, аккуратно, через день выкатывала ему яичко. И поскольку он съедал и скорлупу, не оставляя никаких следов, хозяйка никогда не знала об убытках, и он еще долго лакомился. Но в прошлый раз хозяйка почему-то вышла раньше во двор и услышала кудахтанье курицы. Уже с неделю она не находила в гнезде яичка и была этим очень удивлена. А тут, поискав, нашла в углу яйцо. Когда же выходила из курятника, увидела пса, который ковылял из-за угла хаты, явно направляясь к курятнику, страшное подозрение вползло в ее голову.
Хозяйка тоже была очень стара. Годы согнули ее почти под прямым углом, и ходила она, опираясь на палочку. Время высушило ее тело, и даже голова как будто ссохлась. Маленькая, худенькая, на двух тонких, сухих словно палки, ногах, торчащих из длинных, костлявых ступней, обутых, несмотря на жару, в теплые шерстяные носки и галоши, ее часто можно было видеть на огороде, когда она, опираясь на клюку, второй рукой при помощи маленькой, сработанной от долгого пользования тяпки, полола грядки. По воскресеньям к ней приезжала на помощь из города дочка, которая, наварив ей на неделю борща и еще чего-нибудь на второе, брала в руки тяпку и шла на огород. Но что она могла сделать за полдня? И к концу лета ширица местами вырастала выше хозяйки, и она лишь по привычке что-то делать, продолжала эту бессмысленную, утомительную работу.
Вот и в этот день, решив проверить свои подозрения, она взял свою тяпку и пошла в огород. Чтобы не тратить время зря, она тяпала под толстый корень куста ширицы, поглядывая в сторону подвала, где неподалеку, словно грязный ком, лежал пес. Когда раздалось, наконец, кудахтанье курицы, она глянула в сторону и увидела, как ком зашевелился, приподнялся и медленно стал продвигаться в сторону хаты. Старушка бросила тяпку и, опираясь на палочку, задвигала галошами. Расстояние от нее до курятника было раза в два длиннее, чем расстояние, которое должен был преодолеть пес, и старушка, сообразив это, задвигала галошами быстрее. Но у края огорода она споткнулась о кочку и ткнулась головой в землю. Земля в этом месте была перекопана, потому была мягкой. Старушка сильно не ушиблась, зато сильно рассердилась: «Ах ты, анчихрист! Ну, почекай, я тоби зараз нагодую!», - послала она угрозы в адрес ничего не подозревающего пса. Опираясь на палочку она поднялась и, не сбавляя темпа, но теперь внимательно глядя под ноги и стараясь повыше отрывать галоши от земли, заспешила навстречу своему обидчику. К двери они подошли почти одновременно. Пес, увидя свою хозяйку, в нерешительности остановился, не зная, что дальше предпринять и тускло смотрел на нее: «Що? Прийшов побачити, чи немае яичку?» - спросила она я с язвительностью на какую была способна, и, быстро подняв палку, опустила ее на выгнутую спину пса. Тот от неожиданности упал задней частью на бок и, открыв пасть, сделал три судорожных движения челюстью, словно беззвучно произнес: «А-а-а…». Затем он поспешно повернулся, обернувшись как на оси на заду и затем быстро-быстро засеменил передними лапами, волоча за собой непослушные задние лапы. Ну, что ж…
С тех пор охота лакомиться яйцами у него отпала, а бабушка получила дополнительное диетическое питание.
Алексей Петров