5. ЖЕРЕБЕНОЧЕК
Было это время, когда вода в реке Мома весной разливается и наполняет ее до самых краев. Я, перебравшись на тот берег, ставлю сети. Так как рыба в этом году идет в изобилии, не проходит и нескольких часов, а у меня уже около двух мешков рыбы.
Вокруг тишина. Только изредка слышны выстрелы. Видимо, пернатые налетели. А я в это время люблю рыбачить, поэтому не охочусь. Предпочитаю осенью дня два-три поохотиться на уток. Да и то до наступления сильных заморозков. Осенью утки упитаны, к тому же на манки хорошо садятся.
Слыша беспрерывные звуки выстрелов, я твердо уверен, что и моя очередь придет. Во время рыбалки о чем только не думает человек!
Течение реки Мома всегда сильное, вырвавшись на волю вода вскипает пеной, бурлит, рокочет, поток извивается, мутится.
Пока я наблюдаю за ним, с того берега по мелководью стал переправляться в то место, где стоял табун приблизительно из двадцати кобыл и жеребцов. Северных оленей не остановит на пути ни вода, ни снег, ни грязь, ни быстрое течение. Как вздумается, в любом месте, п любому половодью обычно переправляются вплавь.
Так, наблюдая, я убедился, что лошади переправляются через воду по особым правилам: ниже по мелководью, могучей, широкой грудью врезаясь в мощный поток, прокладывает дорогу вожак. Плывет против течения. За ним жеребцы, потом кобылицы ведут жеребят, прикрывая их от течения. Когда плывут, не мешают друг другу, тянутся по порядку, как поплавки.
С интересом наблюдая, вижу: за табуном появляется старая кобыла с только что родившимся жеребенком, оглядывается назад, тихим ржанием подзывает жеребенка, плывет вслед за остальными. Увидев это, я забеспокоился. Бедняжка такой маленький, так и кажется, что поток его снесет. И тут обессилевший жеребенок, стараясь выбраться на берег, поскользнулся на льду и опрокинулся в воду. Мать ничем помочь не может, только ржет, да вдоль берега взад-вперед бегает. Жеребеночек никак не может встать на ноги, только жалобно ржет да барахтается, пытаясь встать. Я пожалел, решил помочь и стал тащить его из воды, но поскользнулся и вместе с ним бултыхнулся в воду. Тут нас подхватил поток и мы, обнявшись, поплыли в ледяной воде.
Вот беда! Если затянет вглубь, мы попадем в сильное течение, тогда нет надежды на спасение, судьба уготовила нам неминуемую смерть.
На счастье, довольно толстая ветка свесилась над водой. Увидев это, правой рукой хватаюсь за ветку, а левой держу за шею жеребенка. Был бы дин как-нибудь выбрался из воды, но у меня и в мыслях нет – бросить жеребенка. Так и лежим вместе у берега, не можем выбраться и тут в затылок теплое-претеплое, мягкое-премягкое что-то ткнулось. Понял, что это мать-кобылица пришла и нюхает меня. Грива такая длинная, что до воды свешивается.
Сообразив, моментально ухватился за густую гриву. Кобыла, испугавшись, уперлась двумя передними ногами, взбрыкнула задними и меня с жеребенком рывком вытолкнула из воды.
Жеребенок, выбравшись на берег, совсем выбился из сил, полежал, а потом, дрожа всем телом, встал на ножки. Закоченевший от холода, пошатываясь, отряхнулся от воды, подошел к матери и начал сосать. Вскоре, набравшись сил от теплого материнского молока, оттопырив куцый хвостик, побегал то и дело быстро крутя головой.
Кобыла, радостная от того, что сынок остался жив, с нежным ржаньем стала потыкивать малыша носом. Затем медленно двинувшись в ту сторону, куда ушел табун, вдруг остановилась, как бы вспоминая о чем-то оглянулась в мою сторону и заржала. Я же, дрожа всем телом от холода, смотрел в ту сторону, куда они ушли…
Александр ДЕХТЯРЕВ, Республика Саха (Якутия).