РАССКАЗ




ДЖЕКАЛКА - ИМЯ СОБСТВЕННОЕ

Джек – собака знатная. В ее жилах течет адская смесь: кровь северных волков и лайки. Но пес живет на Профсоюзной улице у самого метро Новые Черемушки. Стало быть, он настоящий горожанин, что ни на есть столичный житель. Ему бы носиться по бескрайним просторам тундры и чувствовать себя продолжением этой полудикой природы, но он томится в городской квартире.
Зато у него есть Антонина Ивановна, пенсионерка, и ее великовозрастный сын Вася, которого Джек, безо всяких сомнений, признал за вожака их маленькой московской «стаи». Антонина Ивановна и кормит его, и долгие разговоры на равных ведет с ним, считая общение со своим любимчиком подлинным душевным удовольствием, а Джек, поди ж ты, не ее, а Васю считает безусловным для себя авторитетом. Но хозяйка за это не в обиде, потому как знает, что Джек, если понадобится, жизни своей не пожалеет ради них.
- Восемьдесят процентов слов понимает Джек, - говорит Антонина Ивановна на полном серьезе. И, вправду, это так. Я в этом убеждаюсь в каждый свой приход к ним.
Как-то приехала и застала только Васю. Когда я стала разрезать на части свой гостинец – большой, очень любимый мною, невский пирог, Вася тихо мне говорит, не называя имени собаки:
- Сейчас он будет у тебя клянчить пирог. Не давай.
Джек, сидевший в это время в проеме раскрытой кухонной двери, как только Вася это сказал, решительно прошел в кухню, сел напротив, уставился на меня своими прекрасными добрыми глазами, в которых проглядывала бездна ума. Предупрежденная Васей, я сделала вид, что не замечаю Джека. И мы с Васей начали пить кофе и есть этот пирог. Пес не выдержал и по-своему деликатно тронул меня за локоть, для чего ему пришлось достаточно высоко поднять лапу: мол, а меня будешь угощать? Съев полученный кусок, сразу пошел из кухни. Тут его остановил Вася и предложил мне посмотреть один трюк. Джек понял, что ему сказали, повернулся к нам и сел в выжидательной позе, при этом привычно подняв нос абсолютно прямо. А нос у Джека, надо отметить отдельно и специально, просто супер: по бело-серому фону ярко-черные крапинки. Словом, красота! И вот на это шикарное «изделие природы» Вася еле-еле расположил четыре штуки очищенных кедровых орехов. Пес, как неоднократный участник и главный исполнитель этого трюка, боясь шевельнуться, старательно удерживал их, не дай Бог, скатятся раньше времени. Наконец-то прозвучала команда. Умничка Джек чуть заметно для глаз шевельнул носом в сторону, и, в мгновение ока, орехи оказались в его пасти – только и услышала, как клацнули челюсти. И эти маленькие орешки он начал жевать. Самым настоящим образом, еще издавая характерные звуки. Я аж вскрикнула от восторга, потом говорю, что не может быть, чтоб орешки все попали в пасть. Раза три, к удовольствию собаки, повторили трюк – все равно Джек справлялся с задачей, ну, просто виртуозно. Хорошо, Антонины Ивановны не было дома, не дала бы она повторить трюки. Она стыдит обычно Васю: «Не унижай собаку, такие глупые трюки переделывать не надо».
Ладно, он научился с легкостью виртуоза отправлять их прямо в рот с поверхности своего носа, но как их жевать может собака, всего четыре крохи-орешка в своей огромной собачьей пасти с саблеобразными клыками! Когда Джек жует их (не глотать ведь целиком, что характерно!), на морде удовольствия – выше крыши. По-видимому, чистота и красота, с какой он исполняет эти трюки, его не волнуют. Главное – он понравился, угодил нам, и еще что-то в рот попало, а не по усам потекло.
Я была свидетелем другого случая. Рано утром мы сидели с Антониной Ивановной на их тесной, но очень уютной кухне и, как обычно, пили вкусный кофе. А Вася спал, потому что пришел домой глубокой ночью, сильно подпитой. Если мы наслаждались тишиной, то Джек мучился невозможностью сходить на улицу по жестокой нужде. И еще вкусно пахнущий завтрак уже готовый стоял в миске. Пока он не сходит на прогулку, Антонина Ивановна не могла дать ему завтрак. И выводить собаку сама не может: после операции ей категорически было противопоказано какое-либо напряжение, да и слишком слаба для сильной крупной собаки. Бедному Джеку приходилось покориться ситуации и безропотно ждать, когда Вася встанет.
Раз приходит Джек к нам на кухню с надеждой, что ему разрешат этого негодника Васю разбудить, второй, третий… Появляется в проеме двери и ловит взгляд Антонины Ивановны. Та неумолима: «Нет, Джекалка, пусть поспит». Вздохнув, Джек уходит опять в зал, где они с Васей спят. Уже 10 часов летнего утра. На дворе скоро печь начнет, а собака со вчерашнего дня закрыта в квартире. Опять слышу, как он из зала направляется к нам на кухню. Не заходя еще туда, он своим неотрывным взглядом встречается с глазами Антонины Ивановны и снова задает немой вопрос: «А сейчас? Можно?» И вновь получает мягкий отказ: «Джекалка, потерпи, еще рано». Тон человека абсолютно индифферентный, кажется, что собака не должна понимать смысла сказанных слов. Однако ж Джек только что не кивает головой в знак согласия, молча поворачивается на 180 градусов и понуро возвращается к Васе, дрыхнущему без задних ног. Джек раз по пять-шесть приходил к нам за разрешением Антонины Ивановны, и только в полдень где-то она сказала все также тихо: «Можно, Джекалка, можно, буди». Что тут было! Он подпрыгнул на месте и помчался в зал, а это метров пять всего лишь расстояния. Вскоре мы услышали чертыхание Васи: «Да отстань ты, пошел, не мешай, спать хочу». Джеку было все нипочем, слишком много поставлено на карту: лопающийся мочевой пузырь и давно ждущий его завтрак, который уже с раннего утра, закрытый крышкой, источает вкусный аромат и ждет его. Вася, куда ему деваться, встал, спросонок вывел собаку во двор. Пока вожак обувался в коридоре, от радости пес прыгал, чуть не валя мужчину с ног.
- Антонина Ивановна, как он понял вас правильно? Ведь вы интонацию не меняли, и запрещая, и разрешая будить Васю?
- Да все он понимает. Когда я ем что-нибудь вкусное на его глазах, он просит ему дать. Тогда я ему предлагаю бартер: ты мне свою корову, у него есть такая резиновая игрушка, а я тебе бутерброд. Мы так любим общаться. Он идет и приносит из комнаты в зубах любимую вещь и кладет мне на колени с таким видом, будто переплачивает. Потом я незаметно возвращаю ему эту корову. Как-то он отравился. Вызванного по телефону врача еле впустили, так он на него лаял. Только ему сказала: «Это – доктор», - тогда успокоился и, не шелохнувшись, принял укол, за который выложили мы 2000 рублей. Я за эту собаку не пожалею ничего, если она будет в беде.
Говоря это, Антонина Ивановна знает, что Джек, в свою очередь, пойдет на пулю, спасая их.
Много интересного и по-доброму забавного случается с Джеком. Таких умниц еще надо поискать. Может смущаться, испытывать неловкость, если его упрекнуть в чем-то, чего от него не ожидали. При этом вид у него бывает уморительный: взглянет и опустит глаза, не зная, куда их девать. Только что не краснеет.
Мне однажды пришлось извиниться перед ним. Имела я неосторожность заметить ему, какой он жирный, какой же он жирнюк! Хотя он просто хорошо откормленная крупная лайка. Как же он на меня ворчливо взлаивал, когда я уселась недалеко от него в кресло. Антонина Ивановна стала его стыдить: «Это же Гунжит, не узнаешь ее, что ли, Джекалка?» А Джек еще пуще стал «жаловаться»: сидит, смотрит на меня и взлаивает. Когда я выразила догадку, хозяйка уже меня стала стыдить, нельзя, мол, ведь он все понимает. Пришлось извиниться перед Джеком со всей искренностью.
Однажды Джек вздумал, было, облаять ворон. Это, наверное, случилось потому, что большей частью ему приходилось изнывать от безделья: ни охоты тебе, ни работы по дому. Прогулка с Джеком исключительно прерогатива Васи, а он часто и долго отсутствует днем. Ну, залаял на этих каркающих неприятных птиц со скуки – лучше б этого не делал! Антонина Ивановна крайне удивилась: «Джекалка, Что это с тобой, белены объелся? Вороны на улице, а ты дома лежишь, они же тебя не трогают». В это время во дворе паслись эти птицы, слетевшись на что-то, видимо, съедобное, а их пытались отогнать маленькие собачонки. А воронам хоть бы что. Джек их не видел, но слышал: редкое ленивое карканье и визгливый лай дворняжек.
После слов хозяйки Джек засмущался и было видно, что он сожалеет – так оконфузился. Голова опущена. Исподлобья взглянет на нас и тут же опустит глаза. Вправо – влево глянет, ну, совершенно некуда глаза деть. Он не подозревал, что выглядит не столь забавно, сколь кокетливо. Провалиться б сквозь землю, ей Богу! И еще эта Антонин Ивановна стыдит при посторонней даме. Хозяйка всегда ему внушает: «Ты, Джекалка, собака большая, сильная. И несолидно тебе на улице ввязываться в ссоры с маленькими собачками». Он, действительно, во время прогулки не замечает их, перестает даже дышать, когда они бесцеремонно лезут знакомиться.
Джекалка свою обкусанную, потрепанную игрушку кладет рядом с большой белой фарфоровой балериной, застывшей в выразительной позе какого-то танца, в нишу стенки. Отдавая ее по бартеру, думает, наверное, что Антонина Ивановна тоже играет ею.
В их маленькой двухкомнатной хрущевке, конечно, Джеку тесно, и Вася порой встает тогда, когда ему захочется, а не собаке. Хозяева понимают все это, но…
Джекалка, серо-белая помесь волка и лайки, был бы безмерно счастлив, если бы вожак «стаи» Вася и добрая Антонина Ивановна с ее вкусно пахнущими руками жили за полярным кругом, пасли оленей, а он бы, обезумев от избытка диких природных инстинктов, гнался бы за всяким зверьем, которым богаты тундра и тайга. Кровь далеких предков, наверняка, дарует Джеку потрясающе трогательные сны о бескрайних белых просторах, о пронзительной тишине, звенящей в ушах, и о волнующих, будоражащих воображение следах разных зверей, заставляя его испытывать, хотя бы в снах его, огромную радость: ведь он такое родное дитя той природы. Когда он, вздрагивая, повизгивает во сне, мне хочется верить, что он сейчас ТАМ, где под северным сиянием мерцает снег мириадами алмазных граней, а далеко-далеко слышен гулкий топот многотысячных оленьих копыт, где, разрываемый ветром, слышится родной человеческий голос, на который он с радостным лаем бежит во всю прыть своего крепкого молодого тела.
Тибетские ламы , что приезжают в наши дацаны служить Будде, говорят: в череде своих перерождений человек именно собакой рождается на свет прежде, чем в следующем перерождении родиться человеком. Не знаю, какая тут связь, но точно знаю одно: нет вернее друга, чем собака, нет бескорыстнее ее любви к человеку, к своему хозяину.
Гунжит БАБУЖАПОВА, январь 2007 года.
Тел.: 8. 962 911 56 85
120-48-39