Сегодня весь день сплю на ходу, а уж классы брать и вовсе невозможно было - голова постоянно сваливалась с руки, перед глазами расплывалась карта портлендского водозабора (поскольку мне мало дела до портлендского водозабора, то временами казалось, что я сплю и мне снится какой-то бред), в ушах умиротворяюще квакало голосом переводчицы, и тут вдруг мне, уже готовой уснуть, пришёл на память совсем уже забытый кошмар из прошлой, журналисткой, жизни: больше всего я боялась не того, что когда-нибудь наебнусь вместе с вертолётом, в котором лечу с одного Курильского острова на другой (погранцы постоянно почему-то летали в туман), а что усну на какой-нибудь архиважной пресс-конференции и пёрну, угодив в паузу между чьим-нибудь вопросом и ответом интерьвюируемого.

Это дурацкий страх, один из самых дурацких страхов, которыми обычно хвастаются друг перед другом смелые люди. Я знаю одного очень смелого человека: однажды он в одиночку вывел из горящей конюшни 58 жеребят, но больше всего на свете боялся козявки из носа, которая - теоретически - может остаться незамеченной после умывания, и он будет ходить с ней весь день, как дурак. Я, в принципе, боюсь в этой жизни не очень многих вещей, но ситуация с публичным пердежом (я никогда в ней не была - это значит, что она у меня ещё впереди) пугает меня так, что у меня действительно начинает крутить живот. Пугает, но, что самое неприятное, не гонит сон прочь.

У меня крутило живот, я засыпала за столом и боялась (не смешно; мы все знаем, что комедии положений - это дурной вкус и ничего более) - и, да, боялась; но спать хотелось всё сильней, и соответственно усиливался страх, а живот надувался и надувался, и вот мне уже стало сниться, что я, извинившись, выхожу в коридор и открываю дверь в комнату с названием RESTROOM - во многих офисных реструмах я натурально видела диваны и кушетки, американцы действительно договорились считать, что ходят в туалет не погадить, а прилечь - it's a good idea! - именно так я и сделаю: прилягу в американском тубзе и чуток посплю. И мне, как чеховской Варьке, делается так хорошо от мысли, приснившейся на грани реальности, что я, как та же Варька, начинаю тихонько хихикать от радости - вслух, отчего тут же просыпаюсь и пугливо разглядываю лица соседей по карте портлендского водозабора, пытаясь угадать по их выражениям, пёрнула я уже или нет ещё.

А потом мы поехали осматривать рекреационные территории, там я сорвала с куста какую-то синюю ягоду и съела её, она была прохладная изнутри; а потом сорвала ещё одну и спросила: "из ит итыбыл берри?", и мне ответили, что - нет.