В третье утро баритон нашего ансамбля заговорил дискантом. Вот что он сказал:
- Между прочим, слово «симпозиум» переводится с греческого, как «совместное питие».
И посмотрел тревожно в окно.

Самым дохлым гитаристом оказался председатель местного общества гитаристов. И ещё был гитарный учитель откуда-то с Украины, тоже позор и разорение.
Все прочие оказались засекреченными джедаями страшной силы. Они с детства тренировались в отдалёных монастырях, теперь спустились с гор ради улучшения породы путём убийства председателя общества гитаристов. По ночам они садились в круг и показывали свои смертельные навыки.

Раньше за вот такой аккорд (тут Слава делает восьмипальцевую кракозябру) вас выгоняли из бардов вплоть до расстрела. Теперь же, кто не играет «Девушку из Ипанемы», того даже за пивом не пошлют. Если только он сам не девушка из Ипанемы. Там была одна такая, с зелёным обручем в волосах.
Ещё была одна рыженькая, со строгим лицом. Я всё сомневался за которую из них стоит отдать жизнь председателя общества гитаристов.
Ещё была Наташа в невозможной юбке. Она стоила двух председателей. Она два раза пообещала мне взглядом, что бросит прошлую жизнь и выберет меня, но смогла только присниться в ночь на среду. Мне больно вспоминать этот обман и лучше я расскажу про библиотекаря из Коктебеля.

Он восемь лет учил «Дезафинадо». Он думал приедет, сыграет и его высекут на чём-нибуть гранитном. Не целиком, конечно, высекут, только имя, огромными бронзовыми буквами.
Библиотекарь нахлобучил новые струны, поцеловал в лоб уставшую от музыки свою библеотекаршу и залез в общий вагон. Через трое суток тряски он собирался назвать собой новую галактику.

И вот он делает значительное лицо и играет «Дезафинадо». Для всех. А эти все тут же хватают гитары и тоже играют «Дезафинадо». А некоторые ещё с цитатами Баха и может быть, даже Гегеля, такие умные встречались цитаты.

И тогда коктеблянин осторожно кладёт гитару в мусорник и убегает по коридору, всхлипывая совсем как Анна Каренина. Говорят, его видели через три дня в столовой, но я не верю.

Мне проще. Когда весь год меняешь унитазы, прекрасное не ранит так насквозь. Кроме того, я умею лабать Blue Bossa на одной гитаре, а не как этот безумный японец-дуэт .

И всё равно. Сначала мне показали Никиту Дорофеева, он играл как бог. А потом привели француза, который играл лучше бога и Никиты Дорофееева, хоть такоэ невозможно. Тогда я тоже не выдержал и побежал по корридору. Помню сквозь слёзы, меня поймала девушка с обручем, строгим лицом и в невозможной юбке. Она назвала меня «дружочек» и погладила по голове. И я понял, фестивали это не только поединки бешенных сенсеев, но и простое человеческое общение двух разнополых бардов.

А ещё я видел, как за Михаилом Щербаковым ухаживали сразу три женщины, но он одну отругал и выгнал. Аскет потому что.