(перевод Бориса Пастернака)

               

                       Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
                       Смиряться под ударами судьбы,
                       Иль надо оказать сопротивленье
                       И в смертной схватке с целым морем бед
                       Покончить с ними? Умереть. Забыться.
                       И знать, что этим обрываешь цепь
                       Сердечных мук и тысячи лишений,
                       Присущих телу. Это ли не цель
                       Желанная? Скончаться. Сном забыться.
                       Уснуть... и видеть сны? Вот и ответ.
                       Какие сны в том смертном сне приснятся,
                       Когда покров земного чувства снят?
                       Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет
                       Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
                       А то кто снес бы униженья века,
                       Неправду угнетателей, вельмож
                       Заносчивость, отринутое чувство,
                       Нескорый суд и более всего
                       Насмешки недостойных над достойным,
                       Когда так просто сводит все концы
                       Удар кинжала! Кто бы согласился,
                       Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
                       Когда бы неизвестность после смерти,
                       Боязнь страны, откуда ни один
                       Не возвращался, не склоняла воли
                       Мириться лучше со знакомым злом,
                       Чем бегством к незнакомому стремиться!
                       Так всех нас в трусов превращает мысль,
                       И вянет, как цветок, решимость наша
                       В бесплодье умственного тупика,
                       Так погибают замыслы с размахом,
                       В начале обещавшие успех,
                       От долгих отлагательств. Но довольно!
                       Офелия! О радость! Помяни
                       Мои грехи в своих молитвах, нимфа.
                     

 

 Офелия работы замечательного английского художника John Millais (1829-1896)

 

  

[500x346]

 

 

                    

                     Быть или не быть, - таков вопрос;
                     Что благородней духом - покоряться
                     Пращам и стрелам яростной судьбы
                     Иль, ополчась на море смут, сразить их
                     Противоборством? Умереть, уснуть, -
                     И только; и сказать, что сном кончаешь
                     Тоску и тысячу природных мук,
                     Наследье плоти, - как такой развязки
                     Не жаждать? Умереть, уснуть. - Уснуть!
                     И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
                     Какие сны приснятся в смертном сне,
                     Когда мы сбросим этот бренный шум,
                     Вот что сбивает нас; вот где причина
                     Того, что бедствия так долговечны;
                     Кто снес бы плети и глумленье века,
                     Гнет сильного, насмешку гордеца,
                     Боль презренной любви, судей неправду,
                     Заносчивость властей и оскорбленья,
                     Чинимые безропотной заслуге,
                     Когда б он сам мог дать себе расчет
                     Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,
                     Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,
                     Когда бы страх чего-то после смерти, -
                     Безвестный край, откуда нет возврата
                     Земным скитальцам, - волю не смущал,
                     Внушая нам терпеть невзгоды наши
                     И не спешить к другим, от нас сокрытым?
                     Так трусами нас делает раздумье,
                     И так решимости природный цвет
                     Хиреет под налетом мысли бледным,
                     И начинанья, взнесшиеся мощно,
                     Сворачивая в сторону свой ход,
                     Теряют имя действия. Но тише!
                     Офелия? - В твоих молитвах, нимфа,
                     Да вспомнятся мои грехи.

 

Офелия работы также английского художника John William (1849-1917)

 

[436x600]

 

(перевод Владимира Набокова)

 

                    Быть иль не быть - вот в этом
                    Вопрос; что лучше для души - терпеть
                    Пращи и стрелы яростного рока
                    Или, на море бедствий ополчившись
                    Покончить с ними? Умереть: уснуть
                    Не более, и если сон кончает
                    Тоску души и тысячу тревог,
                    Нам свойственных, - такого завершенья
                    Нельзя не жаждать. Умереть, уснуть;
                    Уснуть: быть может, сны увидеть; да,
                    Вот где затор, какие сновиденья
                    Нас посетят, когда освободимся
                    От шелухи сует? Вот остановка.
                    Вот почему напасти так живучи;
                    Ведь кто бы снес бичи и глум времен,
                    Презренье гордых, притесненье сильных,
                    Любви напрасной боль, закона леность,
                    И спесь властителей, и все, что терпит
                    Достойный человек от недостойных,
                    Когда б он мог кинжалом тонким сам
                    Покой добыть? Кто б стал под грузом жизни
                    Кряхтеть, потеть, - но страх, внушенный чем-то
                    За смертью - неоткрытою страной,
                    Из чьих пределов путник ни один
                    Не возвращался, - он смущает волю
                    И заставляет нас земные муки
                    Предпочитать другим, безвестным. Так
                    Всех трусами нас делает сознанье,
                    На яркий цвет решимости природной
                    Ложится бледность немощная мысли,
                    И важные, глубокие затеи
                    Меняют направленье и теряют
                    Названье действий. Но теперь - молчанье...
                    Офелия...
                    В твоих молитвах, нимфа,
                                 Ты помяни мои грехи.

 

Офелия работы Arthur Hughes (1832-1915)

 

 

[400x234]

 

 

А вот совсем и не в стихах перевод П. Каншина

     Жить  иль  не  жить  -  вот в чем вопрос. Что честнее, что благороднее:
сносить  ли  злобные  удары обидчицы-судьбы или вооружиться против моря бед,
восстать против них и тем покончить с ними... Умереть - уснуть - и только...
Между  тем,  таким  сном  мы  можем положить конец и болям сердца, и тысячам
мучительных  недугов,  составляющих  наследие  нашей плоти, - такой конец, к
которому  невольно  порывается  душа...  Умереть, уснуть. Быть может, видеть
сны.  - Вот в чем затруднение. Ибо какие же сны могут нам грезиться во время
этого  мертвого  сна,  когда  мы уже сбросили с себя все земные тревоги? Тут
есть  перед  чем  остановиться,  над чем задуматься. Из-за такого вопроса мы
обрекаем  себя  на  долгие-долгие годы земного существования... Кто, в самом
деле,   захотел   бы   переносить   бичевания   и  презрение  времени,  гнет
притеснителей,    оскорбления   гордецов,   страдания   отвергнутой   любви,
медленность  в  исполнении  законов, наглость власти и все пинки, получаемые
терпеливым  достоинством  от  недостойных, когда он сам мог бы избавиться от
всего  этого  одним  ударом короткого кинжала. Кто согласился бы добровольно
нести  такое  бремя,  стонать  и  обливаться  потом под невыносимою тяжестью
жизни,  если  бы  боязнь  чего-то  после  смерти,  страх  перед  неизвестною
страною,  из  которой  не возвращался ни один путник, не смущали нашей воли,
заставляя   нас   покорно   переносить  испытанные  уже  боли  и  в  трепете
останавливаться  перед  неведомым...  Итак,  совесть  превращает  всех нас в
трусов.   Так   природный   румянец   решимости  сменяется  бледным  отливом
размышления;  так  размышление  останавливает на полпути исполнение смелых и
могучих  начинаний,  и  они  теряют  название  "действия"...  Но  тише.  Вот
хорошенькая  Офелия.  О  нимфа, в своих святых молитвах помяни и меня, и все
мои грехи.

 

А вот и Офелия вполне ещё живая,

работа Madeline Lemaire (1880)