Эпиграф (не помню из кого)

Экий, ты, братец, аллегорий....



А знаете, чем про аленький цветочек закончилось на самом деле?

В эту ночь часы переводили на час вперёд, на летнее время. 24-е число заканчивалось, как сегодня. Что харакерно, март стоял и холодрыга.
Алёнушка не сильно верила, что чудище помрёт, как обещало, но и приключений не хотела. Оно, чудище, здоровое было, навроде Кинг-Конга. В поддатом состоянии, да в безлюдном дворце могло мебели наломать – Икея за полгода стока не привезёт.
Любительница алого проявила нехарактерное благоразумие – сама себе потом удивлялась. Взяла и часы перевела.
Что существенно, ещё и Папенька часики перевели-с, вслед за дочей. Из домашней прислуги тоже кто-то расстарался, как выяснили потом дознаватели. Вроде повариха прогнулась, чтобы утром, скромно потупившись, принять похвалы за смётку...
Поэтому, когда сестрицы, прыская в ладони, открутили часик назад, у Алёнушки всё равно остались сто двадцать минут форы.

В Кинг-Конгов дворец она прибыла в десять. Как штык. Как лист перед травой. Аленький цветочек сонно пялился на луну, никто его не обнимал. Дыр, прожжёных горючими слезами не присутствовало ни на лепестках цветковых, ни где-либо поблизости.

Чудище в кухне с двумя бабцами кушало горькую. Бабцы были левые, залётные. Не то одноклассницы из позапрошлой жизни, не то сестрины подруги. Приблудные. Сами пришли. Но – сразу не выгонишь.
Чудищу не хотелось мёрзнуть лишнего. Они с Алёной оба были не слабо простужены и заходились кашлем раз в две минуты. Инфлюэнцию цепанули. Неделю назад покатались на лодочке. В марте-то! Чуть зады не отморозили.
Вот наш обезьян и решил себя поберечь. А то с этой пневмонией загнёшься – принцем не походишь. Думал минут за сорок прискакать на клумбу, чтоб в роль успеть войти....
Вот сидит он, водку кушает, на часы погладывает, считает когда девок выпроваживать пора. И кашляет, конечно. По этому буханью его застукали. Пьяного и с бабами.

Понятно, сковородкой по кувыкалке он получил. Но - не право на реабилитацию. Говорил ей – ну стукни ещё, только прости... Я тебе не то что цвиточег аленькай, все пальмы в саду повырываю и пересажу, куда скажешь... прости только.
Ни хрена! Упёрлась – ни в какую!
Горилла ты, - говорит, - неблагодарная. За мной Серёжка ухаживал, оператор с телевидения, и Эдуард Палыч, техник зубной. А я тебя всё тебя жалела, алкаш нечёсаный...

И уехала.
А он остался обезьяной среднего рода.

Мораль: если любишь, то будь в поступках бескомпромиссен, чтоб потом не жалеть ни о чём! Лежать на грядку приходи заранее и, по возможности, один.