Тоже летнее:

У нас всё тихо. сидим, смотрим Новую волну, обсуждаем тугих на ухо конкурсантов. Чегой-то вспомнили корноухого Ван Гога. Сошлись на том, что Гог рисовал так же, как и жил: экспрессивно, щедро, размашисто. Крупными мазками. Так же, значит, и брился. Смело и размашисто. Удивительно, как он себе нос не оттяпал, с такой манерой рисования. Ухо-то вроде несколько в стороне от сенокоса, а нос - как раз вот он, в центре щетины...
У меня, обычно, именно нос страдает. Причём правая ноздря, почему-то. Как беру новую бритву, так готовь тампон. У ЕленСанны то же самое – как стырит у меня новую бритву, так кровища рекой. Твою мать!- восклицает ЕленСанна и лепит на свою свежескоблёную сахарную косточку пластырь. И я каждый раз счастливо смеюсь, слыша её матюги из ванной… Ибо не хрен!
Темпераментная, так что ли выходит.
А кстати, было бы смешно: брея ноги, ЕленСанна ранит себе ухо… Ван Гог умер бы от зависти. Такой экспрессии ему во век не добиться. Так и пал бы ниц прямо в подсолнухи свои непросохшие… .

Дачи у нас нихт, но когда удаётся сбагрить поросль, Ленка едет на дачу к подруге.

Замечу, что нет ничего краше, чем пара молодых мамашек, неделю проотдыхавшая на приморской даче без присмотра. Они на две трети состоят из пломбира, они набиты им до икоты и потёртостей на языке. Они загорели со скуки все целиком и целыми днями только и делают, что обследуют себя и друг друга, как гимназистки карту мира на предмет обнаружения белых пятен. Вдруг обнаруженный пробел немедля подвергается термической обработке, обугливается жёстким ультрафиолетом и потом лечится развесной сметаной. К концу первой седмицы на миссисах облазят даже те места, о существовании каких на себе некоторые читатели не подозревают. Красавицы насметанены до бровей на радость мухам. Им больно сидеть, лежать и стоять, зато они как никогда готовы к романтическим приключениям...

Подруга (Наталья Аркадьевна) маринует курицу в каком-то мумиё, судя по цвету тех, кто её пробовал, ухаживает за цветами и неволит кота, не пущая его за забор.

Когда мы в первый раз приехали отведать знаменитой курицы, этот хвостатый змий обесчестил мой тарантас. Он посмотрел твёрдо мне в глаза, верно оценил разделявшее нас расстояние на предмет собственной безоасности, на моих же глазах метнулся в салон, точным выстрелом пометил рычаг КПП и вытек прочь, не скрыпнув суставом.

- Креста на тебе нет! – горестно крикнул я вслед мерзавцу и пошёл нюхать, чавой там получилось.