У меня был медведь.
Я купила его, не задумываясь.
Зашла в Бубль гум и взяла его. Потому что у него были грустные глаза.
В первый же миг я назвала его Боль.
А потом, уже вжавшись в автобусное сидение и прижав этого огромного медведя цвета карамели к себе, я назвала его Счастье.
Потому что даже у плюшевых медведей с печальными глазами должно быть свое счастье. Пускай даже и в имени.
Ты же назвал его Костей.
У него был плюшевый мягкий нос.
Плюшевые лапы.
Плюшевый живот.
Плюшевый хвост.
Плюшевые уши.
И огромные печальные глаза.
Черные и блестящие.

Я засыпала на его животе.
Сжимала его плюшевую лапу меж плечом и головой.
На нем было удобно лежать и его было приятно прижимать к себе, потому что он был очень теплым.
У него промялся живот. И стала немного отвисать правая лапа.
Но глаза все так же были печальными.
И от этого он не становился ни на йоту хуже.
Когда ты ушел, я оставила свою Боль на улице.
Возле мусорного бака.

И теперь в моем доме живет огромная лягушка.
Его зовут Мефистокл.
И он безумно жесткий.
Но он мой. Только мой.
В конце концов, это не его вина, что его набили чем-то непластичным.
У лягушек тоже есть право на счастье.
Пускай и с таким дурацким именем.