У нас в доме женщина жила,
и помогала матери готовить.
Ей было где-то сорок лет.
Казалась она старше, закутанна
вся в черных тряпках.
Она так мало говорила, не
сразу понимала то, что
мать ее просила. Но, когда
меня вела она за руку на площадь
шелкового базара у Торлонии, так
ласкова была, что это наполняло
недостаток слов и успокаивало.