ДЕКАДЕНТ (от французского слова Décadence — упадок) — упадочник. Упадочником называют человека с больными нервами, с ярко выраженными признаками вырождения. Бывают эпохи, когда одряхлевшие, отжившие классы переживают декаданс. Когда-то на заре христианства Рим Нерона, этого типичного упадочника, переживал эпоху физического и морального разложения. Пресыщенные рабовладельцы, оторванные от производственного процесса, утратили здоровый инстинкт жизни, утратили способность отличать добро от зла, прекрасное от безобразного. В старых богов они уже не могли верить, новых богов не способны были создать. В предчувствии гибели они переживали смертную тоску — taedium vitae — и часто среди оргий утонченные упадочники вскрывали себе жилы... Сумерки богов пережили когда-то представители утонченной Александрийской культуры. Тот же декаданс переживают буржуазные классы Европы в конце 19 века. „L’homme fin du siècle“ — человек конца века — обычное выражение наших современников незадолго до революции.

Этот же термин «декадент» стал достоянием современного искусства, искусства модернизированного.

Писатели, живописцы, музыканты конца XIX века выразили больную душу больного века в своем болезненном творчестве.

К. Бальмонт определяет художника-декадента в своей книге «Горные вершины», как утонченного художника, гибнущего в силу своей утонченности.

«Как показывает самое слово — говорит он — декаденты являются представителями эпохи упадка, это люди, которые мыслят и чувствуют на рубеже двух периодов, одного законченного, другого — еще не народившегося. Они видели, что вечерняя заря уже дожила, но рассвет еще спит где-то за гранями горизонта декадентов. От этого песни декадентов — песни сумерок и ночи. Они развенчивают все старое, потому что оно потеряло свою душу и сделалось безжизненной схемой. Но, предшествуя новому, они сами, выросшие на старом, не в силах видеть это новое воочию — вот почему в их настроениях, рядом с самыми восторженными вспышками, так много больной тоски».

В последнюю четверть века во Франции в литературе возникло течение, которое приняло кличку «декаденты» (упадочники), как название своей школы. Это течение культивировало цветы зла, крайний индивидуализм, утонченности, извращенности, мистику, соединенную с эротизмом, аморализм, антиобщественность.

Декаденты проповедывали «много презрения к человеку и борьбу против кричащей любви и глупой скуки». В области художественных устремлений декаденты предпочитают далекое, давно прошедшее (пассеизм) современности. Они, подобно герою Гюисманса (роман «Наоборот») любят убегать из «тюрьмы своего века в отдаленные эпохи». Основное настроение декадентов — смертная тоска, предчувствие гибели, страх перед жизнью и ужас перед смертью, ненависть к грядущему, которое сулит торжество идей новых, сильных классов, творящих новую жизнь.

Утомленные от безделья, с обнаженными нервами, декаденты любят полузвуки и полутона, полукраски, полуслова. Они замыкаются в одиночество, уходят от толпы, от коллективной жизни «в башню из слоновой кости».

Для их болезненно кричащих нервов «тяжела земная зелень и слишком сини небеса». Они предпочитают сумерки. Они любят неопределенное, неясное, зыбкое, двусмысленное. «Джиоконда» Леонардо да-Винчи, эта красавица с загадочной двусмысленной улыбкой, точно воплотившая в своей душе два лика — и господа, и дьявола, лик мадонны и грех содомский — является излюбленным образом художником-декадентов.

«В зыбких и твердых устах
Ведений тьмы залегли...
Вечно и «да» в них и «нет».

Читать далее:http://feb-web.ru/feben/slt/abc/lt1/lt1-1862.htm