Так, и немного про историю танку.
Взято из предисловия к сборнику японской поэзии, автор А.Глускина, 1971 год.

Танка выросла из песенной народной стизии и создала свои поэтические законы. Именно она заложила основы национальной японской поэзии. Характерный для нее ритм образуется чередованием пяти- и семисложных стихов( 5-7-5-7-7). Пятистишье классической формы имеет цезуру обычно после третьего стиха, в более ранний формах - после второго и четвертого.
Рифмы, как сознательного поэтического приема, в танка нет. Но особенность ограниченой в звуковом отношении силлабической системе японского языка часто создает случайную "естественную" рифму: иногда скользящую или ассимитрическую, иногда анафорическую, иногда внутренюю, а порой и конечную. Эти случайные рифмы иногда сосуществуют в одном и том же пятистишье, придавая ему особую эвфоническую окраску, особое музыкальное звучание.
Для пятистиший характерны ассонансы, разнообразные виды повторов, игра слов, аллиерация. Вот пример звуковой организации танка:

КОму то ю мо
кОну тОки ару о
кОдзи то ю о
кОму то ва матадэй
кОдзи то ю моно о.

Японские пятистишья - это поэтический экспромнт, сложенный по конкретному поводу. Не случайно поэтому в них сохранились приемы устного творчества: использование готовых образцов, сравнений, целых выражений - создавшие в классической поэзии свою поэтическую традицию, определенные канонические формы. Такие приемы порожили и особые нормы эстетики, специфический характер художественной оценки поэтического произведения, своеобразное понимание авторства и творческой задачи, обусловили полное отсутствие понятия плагиата, сохранили коллективное осознание творческого процесса.

Скажешь мне: "Приду". -
И, бывало, не придешь;
Скажешь: "Не приду", -
что придешь уже не жду,
Ведь сказала: "Не приду".

Но в то же время эстетические нормы, допускавшие использование готовых образов и приемов требовали нового, умелого и тонкого их сочетания искусно приуроченного к данному случаю или к данной теме.
Пятистишья складывались по всякому поводу: при встрече и при расставании, на пиру, и в странствии, по поводу вечной разлуки и при заключении любовного союза, во время празлнеств и обрядов, во время проводов в далекий путь и во время поэтических турниров. Этими стихотворениями окружается всякое событие и происшествие, всякое переживание, любая эмоция.
Это конкретное назначение поэзии лишало ее умозрительности, глубоких философских размышлений. Она чаще воспевала человеческие чувства, настроения, грустные мимолетные размышления, обычно выраженые тонким намеком, легким штрихом, который должен был пробудить в памяти слушателя определенные ассоциации и вызвать определенные эмоции. И только в творческом единении поэта и слушателя танка получала свое законченное выражение и полностью раскрывалась скрытая порой в подтексте поэтическая информация.
Нередко такой подтекст раскрывался благодаря традиционному восприятию образов.
У известного поэта Ix века Аривара Нарихира читаем:
Во времена богов - крушителей земли,
Ах, даже и тогда об этом не слыхали:
Сегодня воды ТАцута-реки,
Всегда прозрачные,
Вдруг ярко-алы стали.

http://www.animka.ru/forums/showpost.php?s=6c35e94...d659b82d8fb4&p=301&postcount=2