"Всегда найдется кто-то, кто укажет тебе на дверь..."

"Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь, - улыбнувшихся мне.
Но не ждут. И по-прежнему путь одинок.
И охота завыть, вскинув морду к луне."

Страшная стальная дверь. Закрывается с противным, скрипящим, царапающим до самой изнанки лязгом. Очень хорошая дверь, плотно пригнанная к косяку, к порогу - так, что светлая полоска твоего мира исчезает, перестает быть, для тебя - уже никогда, - и обидно, чертовски обидно, потому что ты слишком глупый, и уже не станешь умнее, и уже никогда не поймешь - за что... Это такая шутка? Он, наверное, пошутил... И ты сидишь - там, снаружи, и все ждешь, ждешь, что дурацкая шутка кончится, а она - она вовсе не шутка...
А потом начинается дождь. Или он уже был, да ты не заметил. И ты бредешь по мокрому асфальту, понурив голову, шлепаешь по лужам, вдыхаешь сотни ненужных, теперь совсем никчемных запахов, и бьется, бьется в голове самое страшное, самое больное, самое немыслимое, небывалое - выгнали. Разлюбили.

И дворы, дворы, дворы. Пустые ночные улицы. И зачем тебе - такая свобода?

А весенние лужи очень холодные. И лапы уже озябли. И хочется забится под кресло, на котором покрывало со смешными кисточками, только кресла никакого нет. И струи дождя путаются в шерсти. И нависли низкие тучи. А за ними - ты знаешь - есть серебряно-жетый диск луны - волчий глаз на темном бархате ночи. И хочется запрокинуть морду и выть, выть, выть в невидимое небо - по-волчьи. Но ты не волк. Ты просто собака. Одна собака в очень-очень большом городе.