Когда-нибудь ты, проклиная злосчастный подъем,

Вцепившись по-волчьи в останки растерзанной воли,

Споткнешься о старый капкан, упадешь в бурелом

И зло, безысходно и страшно заплачешь от боли.

Ты знаешь, они не вернулись. Уж месяц тому.

И те, кто до них – не вернулись. И ты не сумеешь.

Я знаю, ты думаешь: «Лучше б я выбрал тюрьму»,

Но только назад оглянешься, как тут же жалеешь.

До смерти сидеть в темноте или в ней же бродить –

Скажу тебе честно, какой-то сомнительный выбор.

Но если уж ты не позволил себя осудить,

То либо всю жизнь притворяйся юродивым, либо…

Ведь кости не сломаны, значит, ты можешь идти.

Сердитые слезы твои, ведь они не от ран же.

Ведь ты же все видел, ты помнишь, ты понял почти,

Что прямо за тем перевалом, за лесом и дальше,

Где солнце уходит под землю, и призрачный шов

Смыкает холмы под неряшливой линией неба,

За полем, к которому так и никто не дошел –

Там нет ничего. Там и не было, не было, не бы…

Ты знаешь, они не вернулись. Погибли в лесах,

А может, в горах, или даже в нехоженом поле.

Ты сядешь на землю, закрыв от восхода глаза,

И тихо заплачешь, но только уже не от боли.

15.03.15