Если видишь обратную сторону, сложно поверить,

Что на свете есть нечто другое, без крови и пятен,

В то, что люди не звери и даже закрытые двери

Не всегда означают защиту от древних проклятий.

И конечно, мы все безнадежно чужды идеалу,

Своему и чужому. Мы даже немного гордимся

Тем, что мы от кошмаров не прячемся под одеяло,

И, войну проиграв, все равно никогда не сдадимся.

Что война? Нам порою встречались угрозы почище!

Мы идем в темноте, опираясь на чувство шестое.

И оно заменяет нам все – и дыханье, и пищу…

Но должно ведь и в нас же остаться хоть что-то святое?!

Непростительно – да! Легкомысленно, глупо – согласна.

Враг хитер, он способен найти уязвимую точку.

Но без слабости этой, без этого чувства не ясно,

Для чего я готова раздать всю себя по кусочку?

Погибать за фальшивые лавры и лживые горы

Равносильно беспечной прогулке по минному полю.

Если ночью ко мне опрометчиво вломятся воры –

Все отдам до гроша. Но тебя – никогда! Не позволю!

Буду драться под знаменем Дьявола, именем Бога.

Да плевать мне на эти знамена вон с той колокольни!

То святое, что я сохранила, его там немного.

Но для ярости даже и этой частицы довольно.

Это чувство, его можно спеть и сыграть, как по нотам,

В переводе на сто диалектов – латынь или идиш…

Но когда я смотрю на закат цвета теплого меда,

Мне становится жаль, что ты этого не увидишь.

02.03.14