Отрывок из научного труда сексолога И.С. Кона "Любовь голубого цвета". Прикололо

Первые  сведения  о  мужской однополой  любви в Китае восходят к  эпохе
династии  Чжоу (1122-256 до н.э).  Однополые связи при  императорском  дворе
были особенно распространены в  эпоху династии Хань (206 до н.э.- 220 н.э.).
Император  Айди  (1 в. до н.э)., согласно  легенде, так сильно любил  своего
фаворита Дун Сяня,  что  когда  однажды  днем  тот  уснул,  лежа  на  рукаве
императорского платья, император, чтобы  не будить любовника, вынул кинжал и
отрезал злополучный  рукав. Выражение "отрезанный  рукав"  стало в китайском
языке   эвфемизмом   для  обозначения   однополой  любви.  (Другой  эвфемизм
"поделиться грушей" восходит к анекдоту эпохи Чжоу, когда фаворит тогдашнего
императора отдал  ему надкушенную грушу). Впрочем, императорская  любовь  не
пошла Дун Сяню на пользу.  Бездетный Айди попытался сделать своего  фаворита
наследником престола  и  передал  ему императорскую печать, но придворные не
подчинились и принудили Дунь Сяня к самоубийству. В  дальнейшем политическая
роль фаворитов уменьшается, зато расцветает, особенно в эпоху Цзин (256-420)
и в период Пяти Династий (907- 960), тонкая гомоэротическая лирика.

     Настоящим  рассадником  гомоэротики  были  буддийские  монастыри.  Хотя
китайский буддизм  осуждал всякую сексуальность как отвлекающую от праведной
жизни,  многие монахи воздержанием  не отличались, а мальчики  были  для них
доступнее женщин. Расцвет аристократической гомоэротики  в Китае относится к
времени  Минской династии (1366-1644), особенно  к  XVII в. Это было  прямым
вызовом  конфуцианству,  которое  превыше   всего  ставило  интересы  семьи,
продолжение рода,  самодисциплину и моральный аскетизм. Чтобы смягчить  этот
конфликт,  литераторы  XVII  века   стараются  изображать  однополую  любовь
преимущественно   в   сентиментально-романтических    тонах.    Своеобразный
гомоэротический аналог "Ромео и Джульетты" - китайская повесть XVII  века "И
даже  камни склонились" о  том,  как  двое студентов,  полюбив  друг  друга,
убежали в горы и стали  жить  отшельниками, отказавшись от  своего семейного
долга  сыновей  и  женихов.  Узнав  о  местонахождении  беглецов,  их  семьи
отправились  за ними в  сопровождении их  невест.  Но  когда они прибыли  на
место, молодые люди уже вознеслись на небо, а на месте их гибели выросли два
дерева  с переплетающимися ветвями. Увидев  в  этом волю богов,  обе невесты
покончили  с  собой,  а  родственникам  осталось  лишь оплакивать  потерю  и
собственное неразумие.
     В  реальной   жизни,   наряду  с  нежной  любовью,  процветали  мужская
проституция  и  порнография. Некоторые  императоры  пытались  ограничить  их
распространение. Первый закон против мужской проституции, принятый уже в XII
веке, не увенчался успехом. Император Канси  в 1679  г. ввел суровые кары за
изнасилование мужчин  и мальчиков;  добровольная содомия  каралась  месячным
тюремным заключением и 100  тяжелыми ударами.  В 1740 Циньское правительство
запретило всякие гомосексуальные отношения, сделав их уголовно наказуемыми и
загнав тем самым в подполье.  В  современном Китае гомосексуальные отношения
между  взрослыми  не считаются  преступлением, но  их часто преследовали  по
другим статьям. В последнее время отношение к однополой любви, которую здесь
иногда называют "болезнью иностранцев", стало более либеральным, в 1993 г. в
Пекине открылся первый легальный гей бар.  Однако на  китайскую глубинку эти
послабления не распространяются.
     Самой  терпимой к  однополой любви  азиатской страной вплоть до  XIX в.
была  Япония, где  она  была связана, с одной стороны, с общей  эстетизацией
мужского тела, а с другой - с самурайским культом мужества и верности. Как и
другие народы,  японцы  считали, что однополую любовь - "нансеку"  ("мужской
путь", "юношеский путь", "красивый путь"  или "тайный путь") - завезли к ним
извне  (по легенде, ее завез  из  Китая в  начале IX  века  буддийский монах
Кукаи). Но, в отличие от многих других  народов, японцы  никогда не называли
это заимствование постыдным  или грязным, а считали важным  элементом своего
культурного наследия и признаком развитой цивилизации.
     В средневековой Японии любовь к женщинам и мужчинам считалась одинаково
нормальной, одна не исключала другую. "Зима и лето, день и ночь сменяют друг
друга. Никто не может  отменить весеннее цветение или осенний листопад.  Так
как  же  можно  критиковать  Путь Мужчин  или  Путь  Женщин?" Исключительное
предпочтение  одного  пола  считалось  редким  и  странным. Мужчин, любивших
только мальчиков, называли не по объекту их влечения, а по объекту избегания
-  оннагираи   (женоненавистники).  Хотя  11-19-летние  мальчики   считались
"законными" объектами мужского желания, сексуальная техника "мужского  пути"
регламентировалась  строже, чем  гетеросексуальная.  Японская эротика  часто
изображает  оральный секс между  мужчиной  и женщиной,  но никогда  -  между
мужчинами. Напротив, целующиеся мужчины изображались часто.
     Отношения между мужчинами  были строго иерархическими, причем  историки
различают     три     разные     субкультуры:      буддийские     монастыри,
феодально-самурайскую среду и театральный мир. В отличие от континентального
буддизма, японцы говорили о "красивом пути" без осуждения, считая его своего
рода  переходом  от  секса  с  женщинами к  идеальному  полному воздержанию.
Сексуальные связи монахов с послушниками были практически узаконены. В одном
монастыре сохранился забавный текст составленного в 1237 г. обета 36-летнего
монаха:  "Я  пробуду  в Храме  Касаки до  достижения  сорока одного  года...
Переспав уже со 95  мужчинами, я обещаю, что их общее число не  превысит  за
это  время 100  человек..  Я не буду  любить  и содержать никаких мальчиков,
кроме   Рию-Мару"  (видимо,  ревнивый   мальчик   потребовал   верности   от
любвеобильного монаха).
     В  самурайской,  рыцарской  среде,  где  все было  подчинено  воинскому
кодексу чести, выше всего ценилась  верность. Паж или оруженосец  должен был
учиться у  своего  господина доблести и  быть достойным его. Измена мальчика
господину влекла за собой жестокую казнь. Единственно допустимой сексуальной
техникой была анальная пенетрация. Верность  в  любви до  некоторой  степени
покоилась на соглашении. Феодал  мог взять мальчика силой,  но в этом случае
любовь ему не принадлежала. Иногда старший самурай тоже давал обет верности.
22-летний  Такеда Синген в 1542  г. дал письменное обязательство  16-летнему
Касуге Генсуке, заверяя  ревнивого Касугу, что  никогда  не спал  с  третьим
мальчиком, Ёсихиро, хотя и  хотел добиться этого. Теперь же, пишет Такеда, я
этого и в мыслях не имею. "Поскольку я хочу сблизиться с тобой, отныне, если
у тебя будут какие-нибудь сомнения на этот счет, я хочу, чтобы ты понял, что
я  не  собираюсь  повредить тебе.  Если я когда-нибудь нарушу эти  обещания,
пусть  меня  постигнет  божественная  кара..."  Желанный союз был заключен и
продолжался многие годы. Любовная связь была частью феодальных отношений.
     В  популярном  сборнике  Ихара  Сайкаку  (1642-1693)  "Великое  зерцало
мужской любви" (1687), имеется несколько  рассказов на эту  тему. В рассказе
"Соловей в снегу" самурай Симамура Тонаи, поклявшись в верности двум юношам,
дал  каждому  из  них в  залог  своей  любви  по  отрубленной  фаланге своих
мизинцев. Став  взрослыми,  благородные  юноши обязательно  вступали в брак.
Однако  известны  и любовные  союзы между  сверстниками,  продолжавшееся всю
жизнь.  Юные  самураи Тамасима Мондо и  Тоеда  Ханэмон,  полюбив друг друга,
когда  первому было  16, а  второму  19  лет, прожили в любви  и согласии до
старости, ни разу не изменив друг другу ни с женщиной, ни с мужчиной.
     Самурайская  гомоэротическая  дружба -  типичный  феодальный  институт.
Удовлетворение сексуальных  потребностей в  условиях длительного  отсутствия
женщин   и   влечение   к  юношам  здесь  подчинены   отношениям  вассальной
зависимости.  Сексуальная  связь не  только  скрепляла  эти  отношения, но и
персонализировала их, превращая, по японской терминологии, "холодный долг" в
"теплый долг". С окончанием эпохи феодализма в Японии этим отношениям пришел
конец,  но  они оставили по себе прочную идеализированную память (достаточно
вспомнить жизнь и творчество Юкио Мисимы).
     Третья  специфическая гомосексуальная  субкультура - театральный мир. В
японском традиционном театре  Но  и Кабуки всегда было много гомоэротики,  а
молодые актеры часто были любовниками знати,  включая правителей-сегунов.  С
течением  времени  актерская  проституция  стала  вполне   законным  и  даже
престижным занятием. Хотя мальчики из театра кабуки не обязаны были  хранить
верность своим любовникам и должны были отдаваться  за деньги всем желающим,
их  уважали и ценили. Возрастные границы в  этой среде  были сильно размыты,
иногда  "мальчиками"  считались  мужчины   за  тридцать,  но  они  старались
выглядеть  вечно  юными,  спрашивать их  о возрасте считалось неприличным. В
17-18 вв. в Японии  появились и другие легальные формы мужской проституции -
бани, бордели и т.п.
     Под влиянием  христианства (католические миссионеры вели эту компанию с
XVII в.) в XIX в. гомосексуальные отношения стали преследоваться юридически.
В современном японском законодательстве однополая любовь легальна и отражена
в творчестве многих писателей.