В колонках играет - Mann gegen Mann

У меня прекрасная работа. Самая лучшая в мире, тут меня никто не переубедит. Впрочем, никто и не будет спорить... Мы сидели на склоне холма. Жаркое июньское солнце гладило нас своими ласковыми лучами, ветерок нес целое море запахов. Мятлик пах легко и едва уловимо, полынь взрывалась горькой, звенящей нотой, ромашки разливали в воздухе сладкий, спокойный аромат. — Как это чудесно, Рич... — еле слышно сказала девушка. Она запрокинула голову, подставляя лицо солнцу. На бледной, бескровной коже впервые за весь день появился робкий румянец. — Что чудесного-то, — грубовато ответил я. Всегда, когда приходится разговаривать с такими красивыми девушками, пусть даже и горожанками, я начинаю хамить. Это от смущения, наверное. У нас тут девчонок мало, я за свои двадцать лет видел не больше десятка. — Как что?! — искренне удивилась она. — Этот воздух... такой сладкий и чистый. Я, наверное, могла бы питаться только этим воздухом... — Насчет питания, это вы зря, — немного обиделся я. — Сейчас придем домой, мама закатит для вас настоящий пир. Братишка наловил рыбы, будет уха. Па вчера подстрелил оленя... — Оленя? Это тот забавный зверек, что прыгает по деревьям? — Это белка! — захохотал я. — Олень — это совсем другое! Девушка смутилась. Мне даже стало немного стыдно своего смеха. Конечно, откуда она знает, что такое олень... — Знаешь, Рич, — словно отвечая на мои мысли, проговорила девушка. — У нас, в Городе, кроме крыс, ничего живого не осталось. Да еще люди, пожалуй. Мы еще выносливее... Она замолчала. Я знал, какие картины проносятся сейчас в ее памяти. Мрачный, затянутый смогом Город. Прохожие в респираторах, одиноко бредущие по покрытому грязью тротуару. Автомобильные колонны, стелющие сизый вонючий дым. Едкий дождик, накрапывающий с неба. Покрытые корками окислов стекла в окнах. Уродливые детишки, играющие во дворах, — без всяких респираторов, они уже приспособились к такому миру... — Я и не знала, что еще сохранились такие чудесные места, как здесь. Леса, горы... — Тс-с-с! — я привстал, скидывая с плеча карабин. Из леса вышел олень — прекрасный, огромный олень, с хищно раскрытой пастью, вздыбленной черной шерстью, нервно стегающим по спине хвостом. Я поймал его в прорезь прицела...

Маленькая, уютная студия телецентра казалась нереальной после сказочного лесного мира. Техники торопливо снимали с меня датчики, сматывали толстые жгуты проводов. Подошел режиссер, молча развел руками. — Ну, Ричард. Ну, малыш. Такого фильма ты еще не придумывал! — Плохо? — испуганно переспросил я. У меня не были заплачены счета за кислород, за бытовую и питьевую воду. Если режиссер не примет мыслефильм... — Замечательно! Великолепно! Сделаем целый сериал про этих героев! Мне помогли встать с кушетки. Техники с уважением поглядывали на меня — как-никак знаменитый мыслеоператор, автор десятка увлекательных телесериалов. Не каждый может так ярко представить свои фантазии, что на экране они покажутся настоящими... — И как ты это придумываешь? — режиссер взял меня за руку, повел к выходу. — Этот лес... Оленя... Олень как живой вышел, у меня аж мороз по коже пошел. Только по-моему, они были с рогами... — С рогами были волки, — объяснил я. — Они ими от оленей защищались. А придумываю я мало, просто читаю старые книги и пытаюсь их представить... — Возьми мой противогаз, — заботливо сказал у двери режиссер. — Ветер с южных заводов... — Добегу, мне близко... Дверь плотно закрылась за мной, и я оказался на улице. Лицо плотно обхватывал респиратор, в кармане лежали заработанные сегодня хлебные карточки и талоны на сахар. По улице плыли волны кисловатого смога. Действительно, ветер с южных заводов. Одуревшая от голода крыса метнулась ко мне по скользкому от отбросов тротуару. Я встретил врага ударом ноги, сорвал с плеча арбалет, выстрелил. Поднял вздрагивающую крысу за голый розовый хвост. Увесистая, килограмма два будет. — Мама сегодня закатит настоящий пир, — вполголоса пробормотал я. — У меня самая прекрасная в мире работа!
[699x524]
[699x454]
[620x886]