Третья часть - 21 (с конспектом)
Вторая часть - 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 (с конспектом) 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 Первая часть - http://antipatriot.ru/post460850971/
Предшествовало: Лу-Лу (Люся Индурцева, поэтесса 31-й школы) упомянула Марке (Маргарита Маркелова, художница стенгазет, заика) о театральном кружке, и та напросилась в него. Отец Разилинды (Вита Разилина, литовка), шофёр геоэкспедиции, обещал помочь кружку с декорациями. Он живёт вдвоём с дочерью, потому что мать Виты не поехала в РФ. Художница должна раскрасить декорации, и для этого встретиться с ним. Захватив Абрикоску (Гелька Абрикосова) и гл. героя — Мамея (Матвей Королёв, «несокрушимый») они пришли к Разилину и Вите. Тот именно сегодня привёл очередную пассию — молоденькую училку лит-ры Веронику Кронидовну. Парочка сплавила всех пятерых в гараж геоэкспедиции во дворе.
103
Как только отроки ушли в гараж, и Разилин с Вероникой остались одни, он повернул за ними защёлку. И активизировался.
-А войдут? - ужаснулась Вероника.
-Не войдут. Но надо бы успеть...
-Успеть? Что успеть? Ай! Детрусилуют! - вскрикнула она.
…
Успели. А после она сказала:
-Вот… - и неумело всхлипнула. - Соблазнил бедную девушку? Ты же первый меня презираешь.
Вторая фраза была из «Дамы с собачкой». Она врезалась в память благодаря толкованиям подружки.
-Презираю?
-Я не грехинда!
-Грехинда — это здорово! - обрадовался он.
-Как «здорово»? - испугалась она.
-Здорово, - повторил он. - Литовские девушки всегда измывается. Над парнями. Всё сделал, что пожелала, свадьбу отгрохали — а потом ей ничего не надо. Конфетка только по праздникам. Совести нет. А ты честно хотела. Здорово!
-Ничего я не хотела! Это... в шутку постонала...
-Да не про стон...
Он чуть не брякнул, что был за звук. Тот, который пришпоривает мужчину. Запустил весь свой словарный запас — красавица… офигенная... потрясная... Она таяла-таяла, и молвила:
-Интересно... Почему у некоторых слов нет повелительного наклонения?
-Ч-чего нет? Отклонения?
-Ну, можно сказать «поставь стул», «положи вещи». А вот от «презирать» не выйдет. Не скажешь «презри меня ещё разок».
Намёк был понят не сразу. Но через какое-то время его ракета вновь вошла в Волосы Вероники. А где конкретно находятся те волосы, знают лишь астрономы.
А после он сказал с сожалением:
-Ночь бы спать не дал! Но завтра на Выштинецкое озеро пилить. Дороги узкие, деревьями обсажены. Сомкнул глаза — машина в лепёшку.
-Выспись, выспись! - воскликнула она. - Ты мне живой нужен. И мне давно домой пора. Только… Можно глянуть, чем они в гараже занимаются? Жуть, как интересно.
-Я даже попросить хотел. И передай Вите, чтобы домой шла.
104
-Во что втираться?- спросила Вероника Кронидовна.
-В до...доверие, - ответила Абрикоска.
-Доверие?
-Капиталистки и их профессор должны втереться в доверие к жрецу бога Мпуаки. Его зовут Бамбула, - выпалила Лу-Лу. - А он уговорит туземцев сдавать умниген.
Веронику царапнула странность происходящего. Она потёрла лоб:
-У вас тут не королевство спущенных штанишек?
Все прыснули.
-Вероника Кронидовна, мы просто... просто не знаем, как, - жалобно сказала поэтесса. -Ничего не получается. Бамбула у нас Мамей, а он страшный трус! Вот и пробуем... всякие глупости.
Абрикоска, Разилинда и Марка отчаянно закивали.
«Сказать, чтоль, папаше, какие интересные тут репетиции?» - подумалось ей. Нет, не стоит. Для надзора за Витой нужна баба поопытнее, чем она. И таких пруд пруди. Она повернулась к Мамею:
-А чего их бояться? Мы с мальчиками в техникуме дружно жили, весело. Вместе учились, вместе отдыхали. Как-то ходили на озеро, так они нас даже коптили.
-Как коптили?? - ахнул народ
-За руки, за ноги, и держат над костром. Над дымом. Меня низко опустили, на попе ма-аленькую дырочку прожгло.
В реальности мальчиков ни в общежитие, ни в педучилище не наблюдалось. Её подруга была мастером по байкам.
-Вот это да... - прошептал Мамей.
-Не вздумай кому-нибудь рассказать. Сгорите, а мне отвечай.
-Над кучей листьев только дым, - возразил он.
-Даже не думай! Смертельно опасно, вы же там в бумажных юбках.
-Мы что, дураки - коптить мясо в юбке? - фыркнула Разилинда.
Абрикоска нервно облизнула губы:
-Давайте главную империалистку в конце закоптим! Папуасы они, или нет?
Лу-Лу схватилась за голову:
-Дура. Они пролетариат, а не людоеды .
-Если казнят, что мясу пропадать?
Не вытерпела даже Марка:
-А мне дядя Толя показывал ка-ка-ка-картину, где туземцы че-че-человека жарят. Ему друг подарил. Знаете, что у этого друга есть? Под потолком подвешена ве-ве-едьма. Во всю комнату.
-Чучело? - заволновался Мамей. Ведьма за дверью была его ночным кошмаром.
-Де-де-деревянная. Ну, лю-лю-люстра такая.
-Страшная? - спросил Мамей.
-Почти как Венера Антеевна. Он с неё капиталистов рисует.
-А где достал?
-В каких-то развалинах.
-На метле? - уточнила Лу-Лу.
-Не, сама летит. На ней че-че-черти си-сидят, держат лампочки.
Какую только бяку в Кёниге не находили! Вероника решила сменить тему:
-Мамей может быть жрецом, но не профессором. Тут надо взрослого. Он бы учил его, что с вами делать.
-У нас нет дяди, - вздохнула Марка.
-Совсем??
-Мы на заводе собираемся, где делают тайную водку, - Мамей перешёл на страшный шепот. - Если вражеский шпион её выпьет, все секреты выложит. Туда дядям запрещено. Ещё выпьют. Она дороже золота.
Вероника Кронидовна не сомневалась, что где-то такую водку точно делают. Значит, здесь...
-Можно и на тётю бороду нацепить, - отметила Лу-Лу. - Но и тётя одна. Ей не разорваться.
-Вероника Кронидовна, а Вы могли бы ему показать? Ну, будто профессор - вы? - робко пискнула Разилинда.
Таллинский Ваня и любовный туман ещё бродили в голове училки.
-А как там планировалось?
Драматург протянул ей жезл:
-Пока по морю плыли, стыдоген не отсосать. Из-за качки. Как только причалили, профессор меряет сколько его скопилось у жантересок. Этим.
«Жезл» Веронике не нравился… Но жантерески уже грянули, на мотив «Песни о друге»*:
Жестокое море и злая волна,
А за волной - глубина,
По нраву нам это, беда одна-
-Добреешь и мутит вина;
Здесь совесть вылазит, и-и вот
Накормлен, о ужас, кот.
Не врём, не бьём, до чего дойдём?
Стыд гложет, и ночью и днём!
Динь-динь...
Совесть - это агрессор, -
Проверь нас скорей, профессор!*
На последних словах троица задрала платьица, а Разилинда чуть спустила резинку! Вероника, в шоке, выдавила:
-Вы чего? Совсем?!
-Так он же в животе. Где же ещё?
-Подождите... постойте… если я — профессор... Это же маршал среди учёных! Профессору это не надо. Чуть пощупает — и поймёт. Зачем трусы показывать?
Они пошептались, и как бы отступили:
-Тогда учите Бамбулу щупать.
Как ни изворачивалась, отвертеться не удавалось. Нацепила бороду, очки...
-Так… Зал у нас там. Лезьте кто-то сюда - она похлопала по верстаку. - Кто?
-А почему Лили нет? - вдруг спросил Мамей.
-Вспомнил! - проворчала Лу-Лу. - Квартиру они получили.
-Вот ты и лезь, - ухватила её за плечо Вероника. - Лицом к зрителям, на четвереньки.
Затем она дружески приобняла «жреца».
-Смотри, глубокоуважаемый Бамбула. Снизу надо помять животик. Если есть припухлость, значит, что-то скопилось. Тогда отправляешь папуаску мне. Я забираю её стыдоген и даю три рубля. Попробуй.
Мамей вяло изобразил какое-то движение.
-Он и не дотронулся! - возмутился хор жантересок.
-А зачем дотрагиваться? - удивился Несокрушимый. - Зрители там. Им всё равно не видно.
-Видим-видим! - завопили девы.
Вероника преодолевая сопротивление утянула его длань под платье.
-Есть припухлость, многоуважаемый?
-Ещё какая...
-Правильно, в ней есть. Понятно, девочки? - Кронидовна внезапно и стремительно избавилась от бороды и очков. - Всё, мне пора. А Вите сказано - домой.
Все загудели:
-Э? А откачивать?
-Это я должна придумывать? Вон, возьмите тот шланг, приставьте, и гните. Как будто он качает.
Она показала на полку, где лежало несколько противогазов.
-Ну-у-у, Вероник Кронидовна, а…
-По домам, по домам! - она понеслась к двери. - Чтобы было понятно, что умниген пошёл, звук добавьте.
-Какой?
-Чвакайте. Чвак-чвак.
За ней громыхнула железная дверь.
-На самом интересном! - вздохнула Разилинда, и воткнула «жезл» в одну из дырок верстака.
-Её бы закоптить! - мечтательно сказала Лу-Лу.
Все засмеялись. Кроме Мамея. Взглянув на Несокрушимого, Абрикоска поморщилась:
-Вечно ты как партизан на допросе.
* Здесь, у самой кромки бортов,
Друга прикроет друг.
Друг всегда уступить готов
Место в шлюпке и круг