Старый, верный Вяйнямёйнен
Приготовился к отъезду
В те холодные селенья...
Собирает он рюкзак свой,
Тот, что помнит все походы
От Кавказа до Памира;
Не из очень он великих,
Не из очень также малых.
Там завёрнут дом походный,
Что палаткою зовётся,
Стойко держит лютый ветер,
Комарам влететь нет шанса.
Там завёрнут тёплый спальник...

Гм... Так, "Калевалу" надо читать дозированно.

В нормальной обывательско-городской жизни есть некие универсальные категории, понятные без дополнительных объяснений от Калининграда до Владивостока и от Мурманска до Белгорода. "Дом", "работа", "транспорт", "ЖКХ", "супер- (а то и гипер-) маркет", "дача"... и практически у любой дачи найдётся свой "ближний лес" и "дальний лес".

Моим "дальним лесом" в июле был назначен вот этот:

[700x525]

Да, до него было весело добираться - пять транспортных единиц подряд, почти без остановок.

Веселы были предварительные инструкции: "Не оставляйте автотранспорт прямо под скалой, не бросайте окурки, не разжигайте костры, не смывайте чистящие средства в залив, не шумите, не мусорьте и не склоняйте карельские названия".

И всё было продумано для пяти дней автономной жизни в лесу. Даже для шести, при некоторой изворотливости. Оставленный на авось пробел - обратная дорога от Сорола до Петербурга. В воскресенье вечером.

И кузнец тот, Ильмаринен,
Вековечный тот кователь,
Клонит голову, печальный,
Шапка на сторону сбилась;
Хочет он теперь размыслить,
В голове он держит долго,
Как ему домой уехать,
Как страны родной достигнуть,
Из той Похъёлы туманной,
Из суровой Сариолы.