Летала на выходных к Алке в гости в Белград. С погодой повезло. Практически лето! А я боялась замерзнуть. Белград-то севернее и там холоднее.

Алка заранее записала нас в салон к парикмахеру. Рассказывала как ей понравилась стрижка, которую сделал Серджан. И я, конечно, тоже захотела.

Первой быть я не решилась - уступила это право Алке. Скромно сидела в уголочке ждала своей очереди. Серджан, смешной кругленький и невысокий серб, пулеметной очередью извергал из себя поток сербской речи и я ощущала себя где-нибудь в Турции. Потому что с таким же успехом он мог говорить и на турецком и на албанском - я не понимала ничего.

В какой-то момент я осознала, что он обращается ко мне Сконцентрировавшись, я поняла, что он спрашивает, как бы я хотела подстричься. Я не могла ничего определенного ответить, и дала понять, что рассчитываю на его парикмахерский гений. Он кивнул, соглашаясь со статусом гения, и поинтересовался, как я обычно укладываю волосы.

Обычно, я никак их не укладываю. Предоставляю им свободно торчать во все стороны, как им растется.  Регулярно использую термобигуди. Но мои кудри редко доживают до обеда. После обеда волосы набираются сил и наводят свой "порядок" на голове.

Порывшись в памяти, я выдавила из себя по-сербски: "Волосы просто сушу. Иногда использую термобигуди".

При слове "термобигуди" Серджан брезгливо задвигал носом, как-будто я пукнула.

Выкинув сигарету, он стремительно двинулся в мою сторону, и прежде чем я успела вздрогнуть от неожиданности, двумя пальцами, осторожно, потрогал мои волосы. Потом так же стремительно вернулся на исходную позицию к выходу на улицу, достал очередную сигарету и выплюнул жеванную сербскую фразу. Мне почудилось что он спросил про работу, и я даже начала с трудом, путая порядок слов, что-то говорить про свою работу, но осеклась, наблюдая, как его глаза стали вылезать из орбит, рискуя вывалиться из глазниц.

Алка томным голосом, млея от массажа головы, пояснила, что Серджан спросил, выпадают ли у меня волосы.

Я робко ответила, что такое со мной случается, и покраснела.

Серджан смешно подвигал бровями, резко от меня отвернулся и ничего не говоря вышел на улицу. Его спина и загривок в складочках, демонстрировали: "Мне все ясно!" 

Я, в своем воображении, уже видела себя скоропостижно облысевшей, по ведомым только гению стрижек, причинам.

Вот наконец-то Серджан взялся за ножницы и щелканье ножниц не уступало в скорости болтовне Серджана. Ножницы были с Серджаном единым целым, продолжением руки. Они даже делали паузу одновременно с Серджаном, вежливо выслушивая Алкин ответ.

Серджан, легким стрекочущим колобком скакал вокруг Алки, неуловимыми движениями отсекая ненужные миллиметры волос.

Алку еще стригли, а помощница Серджана уже пригласила меня вымыть голову. И я на своей коже почувствовала чудесный массаж.

Мурашки еще не отбегали, а меня, разомлевшую, уже тащили на стул для стрижки. Серджан снова пощупал мои волосы и покачал головой,  опять навевая мысли о безвременном облысении. Он пропускал между пальцев мои волосы, стараясь увидеть направление старой стрижки. Но каждый раз между его пальцами торчали какие-то ощипанные петухи. Наконец он изрек: "Майко! Катастрофа!"  и без дальнейших прелюдий, стал стремительно кромсать мне волосы. Только ножницы мелькали и щелкали.

Шокированная тем, то меня только что назвали мамашей (майко - обрашение к матери), я на какое то время перестала осознавать происходящее.  Позже, мне объяснили, что "Майко" - это обращение из молодежного сленга, никак не указывающее на возраст. Эквивалент русского обращения "мать", как во фразе: " Ну, ты, мать, даешь!".

А тем временем, прошло не больше десяти минут, когда вдруг щелканье ножниц прекратилось и Серджан грозно изрек: "Укладку делаем или просто сушим?"

Я решила не рисковать и робко проблеяла: "Просто су-у-ушим". Серджан отмахнулся и зловеще потребовал у помощницы, чтобы она разогрела утюг. Я впала в спасительный пофигизм: "Утюг, так утюг. Фиг с ними, с волосами. Живой бы уйти".

Помощница принесла утюжок для волос. Пока я недоумевала, зачем распрямлять мои, и так прямые, волосы - Серджан закончил с укладкой. Я себя еще не видела и боялась того, что увижу в зеркале. А Серджан уже что-то трещал, для разнообразия дружелюбно улыбаясь. Я уловила что-то вроде: "Странные волосы! Грубые волосы!" и почувствовала что чаша моего терпения начала переполняться.

И в этот момент, я увидела свое отражение. Волосы идеальной длины, в меру объемные, уложены в красивом естественном беспорядке, и все это меньше чем за 15 минут и более чем по щадящей цене!

Я не могла прекратить самолюбование, вполуха слушая Алкины объяснения, что Серджан очень удивился, потрогав мои волосы. Они выглядели очень мягкими и тонкими, а на ощупь оказались жестче и сильнее. Это и означало слово "грубые". И еще, Серджан посоветовал мне больше не ходить в тот салон, где меня в последний раз постригли. Потому что моя предыдущая стрижка: "Катастрофа!". Да я бы и сама не пошла, я тоже от предыдущей стрижки не в восторге.

Ушла я из салона слегка оглохшая от Серджана и переживаний, но страшно довольная результатом.