...

Белые перья кружатся в воздухе, легкие, послушны любому дуновению, у них нет воли, нет желаний, нет стремлений – только воля стихии, которая подхватывает их и носит, пока не наиграется… пока не разорвет их на клочки… пока не швырнет их в темноту, в грязь… И не останется даже воспоминания о них… Но все преклоняться пред мощью стихии и будут воспевать ее, забыв про боль, про смерть… Такова жизнь. Жизнь Архангела. Белый цвет, цвет чистоты, счастья, невинности – он тут повсюду, это же рай. Херувимы поют гимны, восхваляя Его, в церквях им вторят люди, прославляя щедрость и доброту Его… Такова вера. Но не для Архангела.
Белоснежная стола, белые крылья, золотой нимб – все это означает праведность… Но сколько раз за вечность я обагрял свой меч кровью людей? Сколько раз Он приказывал: «Убей, ибо человек сей грешен и нет ему спасения в жизни…» Сколько раз я смотрел в глаза обреченного – в них был ужас… А сколько раз, опуская меч, я ловил последний вздох грешника и принимал его как проклятие… Мои глаза ничего не видели из-за слез, мои руки не подчинялись мне. Но Он говорил: «Убей, ибо Я есть Истина и Судия, и Палач. А ты орудие в руках Моих, как меч твой для тебя. И нет для тебя иного предназначения, как служить Мне. Таково слово Мое».
И я подчинялся, уничтожая целые города, выжигая их огнем, отравляя землю серой, очищая мир от скверны – грешников… Но ни один из них за всю свою жизнь не совершил столько злодеяний, сколько свершил я во славу Его. И нет мне оправдания, я знал, что делаю. Знал и, не веря в вину, убивал.
А потом тайно слушал проповеди о милости и добродетели, о справедливости и воздаянии. Слушал и смеялся до слез, но не от веселья, а от горечи. Люди говорили: «Он любит нас как чад своих, ангелы дети Его…» Дети – да какая мать вложит в руки своего ребенка нож, какой отец прикажет сыну или дочери: «Убей, потому что я так сказал…» Какой родитель сможет спокойно смотреть на страдания дитя и смерть? Среди людей я не нашел таких.
Он видел мои метания, видел, как угасает моя вера, и сказал однажды: «Если одна рука слабеет, протяни вторую. Ибо в единстве сила и опора. Посему будет у Меня два орудия, два вершителя воли Моей». Из сотен преданных ему ангелов Он выбрал именно его… Может, он хотел преподать мне урок, а, может, в сиянии славы своей уже ничего не замечал. Я и мечтать не мог о таком – он был мне другом и прежде, но теперь… Теперь мы несли один крест на двоих, делили проклятия, как иные делят хлеб. Я был одновременно и благодарен Ему и ненавидел Его: благодарен за то, что он дал мне друга; а ненавидел за то, друг страдал. Но вдвоем было проще, мы понимали и поддерживали друг друга, в его глазах я видел себя, вместо ужаса, ненависти и боли, которые стали для меня привычными. И на залитом кровью поле, видя как он дрожит, обходя трупы, я понял, что мы никогда бы не были роднее и ближе по крови, чем сейчас. Проклятые людьми убийцы - только мы были друг у дуга…
Толи Он ждал это момента, а толи прозрел – Его громовой голос потряс небеса. «Вы, дети мои, проводники воли и славы Моей, погрязли в грехе и нарушили закон Мой…» Я не испытал страха в тот момент, мне было смешно – мы стольких убили, а Он толь сейчас заговорил о грехе, и веселье мое еще больше разгневало Его, теперь Он не мог простить нас. «Вы, кто призван охранять заповеди Мои, по доброй воле отвернулись от света Моего, от милости Моей. Ибо не испытываете раскаяния в содеянном. И за грехи ваши изгоняю вас на землю до скончания веко».
Кружатся белые перья, а откуда они? Из сломанных крыльев – чтобы мы на небеса снова подняться не смогли. Мы не нужны Ему больше – и я рад этому. Не скоро мы снова предстанем пред Ним - до ссудного дня далеко, а люди ненавидят и бояться нас, но мы вместе. А на небесах, на земле – какая разница…