Война началась.
Это было вполне предсказуемо, все события складывались именно так, как было угодно Войне, она сама хотела обрушиться на голову этому изуродованному миру, дабы очистить его от ВСЕГО – от всего, что он накопил в себе за тысячелетия, от всего, что исказило и изувечило лик планеты.
Я лежал, контуженный, в руинах разрушенного здания, бывшего когда-то школой, в грязи и пыли, на моих ладонях неприятным теплом слипалась чья-то кровь – НЕ МОЯ, чужая кровь, кровь того, чье имя я так и не узнал, который лежал сейчас искалеченным куском мяса, неспособного жить и обреченного на мучительное УМИРАНИЕ – не СМЕРТЬ, а именно УМИРАНИЕ – в течении нескольких последующих часов… Он слабо шевелил остатками правой руки и время от времени нечеловечески хрипел, пытаясь издать что-то, отдаленно напоминающее стон умирающего.
Мой враг. Почти мертвец.
У меня не было ни сил, ни желания прикончить его.
Над бьющимся в агонии Городом плыло Небо, безликое серое небо, забирающего в свои глубины сознание мертвецов и жестоко насмехающегося над их муками хохотом артиллерийской канонады. Я уже привык к этому бесконечному грохоту, представив себе, будто это просто бой часов. Бой сумасшедших часов, потерявших всякое представление о законах маятника, бой часов, упавших в бездонное озеро Безумия, пославших ко всем чертям размерность и такт… Непонятная музыка взбесившегося времени Войны.
Здесь бои уже давно прошли, мой батальон ушел вперед, не подбирая раненых, так как они были слишком большой нагрузкой для изголодавшихся, изодранных, полумертвых, но сохранивших боевой дух солдат. Солдат Белой Расы…
Смерть забирала к себе этот Город, его горделивые постройки и чудеса света, музеи, проспекты и дорогостоящие новостройки – все это рухнуло в огонь, в пыль, изуродованными руинами улеглось наземь, простилось с прошлым – и потеряло будущее, оставшись навеки в настоящем… В памяти израненного бойца.
Я не хотел вставать, контузия отнимала мои силы, но сознание говорило, что дальше лежать здесь нельзя… На царском ложе из груды обугленных кирпичей было так легко и так беспечно…
Мозг мой почти не работал, невидимое Сознание кого-то Другого заполонило мой разум, и я знал, что этот Другой был умнее и могущественнее меня в тысячу раз. Но какое-то меньшинство моего рассудка перебороло его, и я встал.
Нечеловеческим усилием встав на ноги, я наконец снова ощутил свое тело, и мой внутренний враг исчез, умер, не смирившись с поражением. Вместе с ним в конце концов испустил дух и изрубленный на куски мой соперник. Жаль, подумал я, помучился бы еще… Я заглянул в его раскосые глаза, полуприкрытые черными веками, в его уродливое лицо, ставшее еще более невыносимым после смерти.
Я нагнулся к обвалившейся стене и подобрал свой автомат. Он был еще в рабочем состоянии, хорошо… рядом валялся мой шлем, прекрасный, великолепный шлем, выполненный наподобие древнерусских, с блестяще-металлическим забралом, с соколиными крыльями по бокам и перевернутой руной Альгиз на лбу. Шлем вплотную лег на мою голову, собирая разум в кулак и приводя меня в сознание. Теперь я снова стал Солдатом. Солдатом Белой Расы.
Я вышел на проспект и пошел туда, где гремела канонада, через трупы своих и чужих, через горящие автомобили и разрушенные баррикады, через черные остовы взорванных танков…
Я шел к РУССКИМ. Я шел к СВОИМ.