Сокровища московского губернатора Ростопчина не найдены до сих пор
Ф.В. Ростопчин родился 12 марта (ст. стиль) 1763 года в Москве в семье отставного майора. Начинал службу сержантом в лейб-гвардии Преображенского полка. Необыкновенная память и знание английского, французского, итальянского и немецкого языков способствовали его продвижению по службе. Во время шведской войны, будучи на дипломатической переписке, Ростопчин стал известен Екатерине II; прекрасный рассказчик, знаток множества анекдотов, он не раз потешал ими императрицу. Благосклонный к Ростопчину Павел I возвел его в графское достоинство и дал чин генерал-адъютанта.
В 1800 году граф вышел в отставку и жил попеременно то в Москве, где имел два великолепных дома, то в имении Вороново. В 1812 году Александр I назначил его генерал-губернатором Москвы.
О подземных ходах подмосковной усадьбы Вороново, некогда принадлежавшей графу Федору Васильевичу Ростопчину, есть немало интересных свидетельств. Когда-то постройки усадьбы – дворец, «голландский домик», конюшня, оранжерея – были соединены глубокими тоннелями.
По легенде, именно в этих лабиринтах Ростопчин в нашествие французов 1812 года спрятал свои сокровища.
История Воронова уходит корнями в те далекие времена, когда Русь находилась под гнетом татаро-монголов. Владел усадьбой тогда старинный род Волынских. Родоначальником его был выходец с Волыни боярин Боброк, отличившийся в Куликовской битве. Один из Волынских, служивший при дворе Ивана III, носил прозвище Вороной. Вот почему потомки его стали называться Вороновыми-Волынскими, а усадьба – Вороново. В разные периоды усадьба то процветала, то приходила в упадок.
В 1760 году в Воронове по проекту архитектора Карла Бланка был выстроен так называемый «голландский домик». А три года спустя тут появилась Спасская церковь с колокольней. В 1875 году посетившая Вороново Екатерина II останавливалась в «голландском домике».
В конце XVIII века, при А.И. Воронцове, крестном отце А.С. Пушкина, в усадьбе затевается строительство дворца. К работам привлекают известного зодчего Н.А. Львова. Однако непомерные расходы вскоре вынудили владельца усадьбы продать ее графу Ростопчину.
С 1800 года Вороново становится любимым местом пребывания графской семьи. Из Италии сюда доставляют мраморные статуи для парка. Из Парижа, Рима, Лондона привозят изящную мебель, античные вазы, фарфор, серебро, бронзу, картины, гобелены. Снаружи дворец украсили огромные статуи людей и лошадей; залы его напоминали музеи, а библиотека, насчитывавшая тысячи томов, приводила в изумление даже искушенных библиоманов. Современники, восхищавшиеся красотой усадьбы и пышностью дворцового убранства, называли Вороново маленьким Версалем.
Многие историки полагают, что подземный лабиринт в Воронове был устроен по приказу Ростопчина. Известно, что граф всегда боялся бунта и измены, всюду ему чудились заговоры. Тайные же ходы позволяли скрытно покидать дворец. Но есть и другая версия.
В середине ХVIII века у вельможной знати была мода на так называемые «гроты» – обширные подземные лабиринты, которые возводились «для увеселения и от жаров сокрытия». Не исключено, что Ростопчин, обнаружив в усадьбе давно заброшенные подземелья, задумал приспособить их (после определенной перестройки) на случай бегства.
Утром 2 сентября 1812 года Ростопчин выехал из Москвы в свое имение Вороново. Где-то в районе Москвы-реки он догнал главный штаб русской армии. 4 сентября с высот известкового берега граф мог видеть пылающую Москву, подожженную по его приказу.
5 сентября армия Кутузова пошла правым берегом реки Пахры мимо Никитска и Фролова Яма в сторону Подольска. 7 сентября главная квартира Кутузова остановилась в селе Красная Пахра. Присутствие 85-тысячной русской армии в 15 верстах от Воронова беспокоило Ростопчина. Солдаты терпели нужду в продовольствии и рыскали по всем окрестным деревням и имениям, забирая провиант. Поэтому граф предпринял меры, чтобы его усадьбу не разграбили свои же.
За две недели, пока армия стояла у ворот усадьбы, никому из военных не удалось в ней побывать. Мало того, Ростопчин, всегда славившийся редкостным гостеприимством и хлебосольством, никого из офицеров и генералов – а многих он знал лично – не позвал даже отобедать. Исключение составили два англичанина, находившиеся при главной квартире Кутузова, – Роберт Вильсон и лорд Терконель, которых граф пригласил квартировать в Воронове.
В течение недели граф то и дело наезжал в штаб фельдмаршала, пытаясь узнать, будут отступать войска или нет. И не получал ответа. Видимо, из-за этой неопределенности благоприятный момент для эвакуации имущества был потерян. И Ростопчину не оставалось ничего другого, как с помощью доверенных слуг в тайне ото всех спрятать самое ценное в подземных тайниках.
13 сентября за ужином граф уверял своих гостей, что «если русская армия отступит отсюда, то он, скорее, сам истребит дом свой и всю деревню, нежели будет свидетелем занятия оной французами».