Я не боюсь смерти. Я часто думаю о ней - и думаю без страха. Я вообще не испытываю по отношению к ней никаких эмоций. Разве что жалость, чуть-чуть: "Не будет меня, такой, какая я есть".

Это всего лишь естественный атрибут жизни, закономерный ее итог. Бессмертие духа, как по мне, - это просто забавная игра ума, отягощенного мрачными мыслями о хрупкости своего материального воплощения. Наш дух бессмертен только лишь потому, что живет наше тело. Стоит этой бренной телесной упаковке успокоиться, как дух умирает вместе с ним. А все эти высказывания типа: "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить" - суть дрожь наших клеточных мембран, улавливающих колебания волн ноосферы. По большому счету, мы начинаем умирать, едва родившись: умирают клетки мозга, эпидермиса, клетки крови так вообще умирают каждую минуту. Фактически мы - как птица Феникс, каждое утро просыпаемся, рождаясь заново (или рождаемся заново, просыпаясь). Где-то читала, что организм человека полностью обновляется за семь лет. То есть, в оптимистической перспективе, мы проживаем одиннадцать жизней. Заново. Но при этом, все одиннадцать раз - так бездарно. Вхолостую. Немногие, да, немногие способны действительно начать всё с нуля, большинство предпочитают входить в одну реку дважды, трижды, -надцать раз. Боязнь чистого листа?

Мы все-таки остались неандертальцами с их/нашим неистребимым инстинктом самосохранения (каламбур чисто внешний) и неистовой тягой к саморазрушению. С той лишь разницей, что в наших неандертальских руках вместо палки-копалки - черный чемоданчик. В котором - красная кнопка "Пуск" и вместительная сверхпрочная коробочка с выгравированной надписью "Благодарным потомкам от благодарных предков" с набором артефактов - руль от Феррари, зажигалка Зиппо, диск Элвиса Пресли и портрет Билла Гейтса - бережно собранных доказательств того, что неандертальцы, таки да!, это тупиковая ветвь развития человечности. Опечаталась, человечества.

Это неправильное животное в нас дрожит, съеживается в клубочек, вопя "Жииить!", и закрывает морду лица с массивными надбровными дугами ладошками, на которых есть линия ума, линия сердца (и даже бугор венеры, да-да!), но нет линии жизни. Это животное так любит жить, что эта любовь у него занимает всё время и собственно на жизнь уже не остается времени. Зато смерть - о! это любимое зрелище! Смерть - это пик, это эпицентр, это глаз тайфуна, идеальный шторм, армагеддон, послезавтра, день независимости, титаник и экипаж. Катарсис! Покажите нам войны, голодающих детей, смертную казнь и сжигание ведьм! Покажите нам, как люди прыгают из небокребов и автомобильные аварии! Самоубийц! Маньяков и их жертв, и то, что от этих жерв осталось! Репортаж из прозекторской! Еще! Еще! Мы так боимся нашей обожаемой смерти! Любимая, дай же нам посмотреть тебе в лицо! Мы недавно купили очередной дивиди "Лики смерти - 174", это ведь ты, дорогая? Ты прекрасна! Как сладко тебя бояться!

Я иногда думаю о том, что мы - всего лишь очередной эксперимент природы. Может быть даже - ее любимая игрушка. И, чувствую, мы смертельно ей надоели своей глупостью (все верно, линии ума у нас тоже нет, это просто кожная складка - мы слишком крепко вцепились в свои примитивные орудия труда), хотя всё еще ее забавляем: она играет в крестики-нолики и всего пара клеточек осталась свободными. Скоро на нас поставят большой жирный крестик.

Протоплазма. Жрущая, пьющая, срущая протоплазма. Наша цивилизация построена на том, чтобы создать еще более совершенные орудия производства для увеличения производства пищи; идеальным объектом искусства и дизайна стал унитаз. Уже через пять-шесть поколений мы более-менее закрепимся в космосе - ура! Мы завоевали вселеную и несем к звездам бремя белого человека - жрать, пить и срать! - и тот самый черный чемоданчик подмышкой.

Жизнь человечества - круговорот протоплазмы в природе. Знаете, почему мы так любим смерть? Потому что на одно слишком краткое мгновение до следующего поворота колеса сансары мы освобождаемся от бессмысленности жизни.
Знаете, почему мы так боимся смерти? Потому что (и это знание приходит слишком поздно) мы опять прожили еще одну бессмысленную жизнь, а за ней - бесконечная череда таких же бессмысленных жизней.

Какие же мы идиоты!