Культурные традиции

Старообрядцы всегда ревностно хранили и поддерживали древние традиции. Гусляки не были исключением. В гуслицких селениях лили медные образки и крестики, складни. По данным местного знатока промыслов А.С. Антонюкова, около 200 гуслицких крестьян промышляло изготовлением медного культового литья, которое закупалось перекупщиками на вес пудами и отправлялось на продажу в Москву. Причём этот подсобный крестьянский промысел никак не афишировался и тем более не отражался в официальных бумагах. К этой точке зрения склоняется и научный сотрудник музея им. Рублёва Е.Я. Зотова, которая свидетельствут о большом количестве грубоватого крестьянского медного литья в фондах музея, которое считается гуслицким. Это литьё отличается большим разнообразием, причём за его технологической примитивностью часто читаются древние художественные формы. Всё это говорит о массовом ремесленном производстве, где в небольших крестьянских мастерских по наследству передавались старинные литейные матрицы, до сих пор называемые здесь «матками».
В ряде деревень писали иконы. Далеко за пределами Гуслиц славились иконописцы деревни Гора. Существовали также особые приёмы местного иконописного письма и приготовления материалов. Среди этих приёмов научный сотрудник музея им. А. Рублёва В.М. Сорокатый выделяет не типичную для других школ графическую штриховку и широкое использование красного и синего цветов, затемнённых олифой.
Во многих деревнях, прежде всего в Мисцево, переписывали старинные книги, оформляя их заставки уникальной росписью получившей название «гуслицкой». Работая над орнаментами, мастера и мастерицы переписчики пользовались собственными архивами прорисей, на полях которых принято было указывать точную ссылку на древние, 17 века и ранее, оригиналы. Некоторые исследователи, с кем нам довелось общаться, проводят параллели между гуслицкой книжной росписью и гжельской расписной керамикой, но многие считают ее уникальной и не имеющей аналогов. К началу ХХ столетия переписывание книг, а равно и украшение их гуслицкой росписью стало отмирать («Церковное пение», приложение к журналу «Старообрядческая мысль», 1910, №8, сс.130-138). Культура старообрядческих Гуслиц стояла на очень высоком уровне, и что самое удивительное для Российской глубинки - была достоянием многих её носителей.
Прежде Гуслицы имели существенное отличие от любой другой местности, даже старообрядческой, тем, что их население, включая женщин, было почти поголовно грамотным. «Нигде, надо полагать, не распространена так грамотность, как в Гуслицах… грамотность среди здешнего старообрядческого населения является как будто родовым, неотъемлемым наследством» (А.С. Пругавин. Старообрядчество во второй половине XIX в. М., 1904, с.113). В каждом гуслицком селении существовали самородные школы, преподавателями в которых состояли местные грамотеи, книжники, а также старообрядческие монахини-келейницы. Знания давали в основном церковные, необходимые для поддержания старообрядческой культуры. Школы эти по всей видимости существовали с самого начала раскола (Там же, с.114). Поголовная грамотность привела к тому, что после возникновения в 1840-х годах Белокриницкой иерархии (ныне – Русская Православная Старообрядческая Церковь). Гуслицы стали своеобразной кузницей кадров ее духовенства. Священников-гусляков можно было встретить на многих старообрядческих приходах по всей России.
Единственный в Гуслицах старообрядческий монастырь с богатой библиотекой старинных книг существовал в с. Беливо и прекратил своё существование в 18 веке. Однако старообрядческое монашество с ним не исчезло. Помимо монахинь келейниц по Гуслицам ходили странствующие монахи, а также в скрытых от посторонних глаз местах строились монашеские скиты. Один из них существовавал в деревне Нареево (ныне часть посёлка Шувое), и внешне выглядел как строжка при сельском кладбище. Там жили несколько монахов, которых ещё помнят местные старожилы.


Особенности жизненного уклада

Однако помимо достижений в области культуры гусляки достигли немалых высот и на другом поприще, отчего слово «Гусляк» для жителей сопредельных территорий, крупных городов и даже относительно отдаленных местностей стало обозначать человека без совести и чести. Дело в том, что Гуслицы расположены в глухом, болотистом месте на прежнем стыке границ трех губерний: Московской, Рязанской и Владимирской. Это было очень удобно для разбойников, которым постоянно надо было уходить от преследования полицией. А так как политика властей царской России определила старообрядцев наряду с разбойниками, то понятно что и те и другие не могли не найти общий язык в глухих гуслицких лесах. Из заходской деревни Барская происходит известный разбойник Василий Чуркин, наводивший ужас на весь восток Московской губернии во второй половине XIX века. Последняя шайка разбойников орудовала здесь уже в 1920-х годах.
Но славились Гуслицы не только разбоем. Самый известный местный криминальный промысел – изготовление фальшивых денег. По версии, приводимой многими авторами, к примеру, Мельниковым-Печерским, к гуслицким старообрядцам попали в 1812 году станки для печатания фальшивых русских ассигнаций, которые привез в Россию Наполеон. А Гуслицы и расположенная неподалеку от них местность Вохна (ныне город Павловский Посад и его окрестности) издавна славились своими фальшивомонетчиками. П.И. Мельников-Печерский. Рогожское кладбище.//». Полное собрание сочинений П.И. Мельникова (Андрея Печерского)» т.13, СПб, 1898, сс.331-333). Изготовление фальшивых денег бытовало в Гуслицах вплоть до 1917 года. В Москве в XIX столетии все фальшивки именовались «гуслицкими». За фальшивомонетчиками безуспешно, годами охотились целые воинские команды, о чем свидетельствуют архивные дела (Центральный Исторический Архив Москвы, ф.54, оп.177, д.1807, лл.15-17). Помимо изготовления фальшивых денег гусляки занимались профессиональным нищенством, которое продержалось в некоторых деревнях вплоть до 1950-х гг. Попрошайки умудрялись приносить хлеб мешками из голодной Москвы даже во время Второй мировой войны. В прошлом, как свидетельствует известный московский журналист В.А. Гиляровский, для удобства обмана доверчивых людей сборщики брали с собой т.н. «викторки» – фальшивые свидетельства на погорелое. (В.А. Гиляровский, Собрание сочинений в 4-х томах, т.2, М., 1999,с.123-127). Помимо этого гуслицкие мошенники использовали и другие фальшивые документы – «малашки». «Малашка» – фальшивый паспорт, которых брали обычно по пять-шесть и направлялись в крупный город, где устраивались на работу к богатому купцу. Поскольку гусляки были людьми грамотными и предприимчивыми, купцы сразу же их отмечали и давали им важные поручения. Гусляки в точности выполняли их до тех пор, пока купец не доверял им большую сумму денег. С ней гусляк и исчезал, оставив обманутого хозяина с «малашкой», данной в залог. Сам же мошенник спокойно шел наниматься к другому купцу, где ситуация повторялась. Когда взятые паспорта заканчивались, гусляк возвращался с добытыми деньгами домой, где отдыхал а затем, прихватив новых «малашек» снова шел на промысел (Там же).
Гуслицкие деревни, несмотря на расположение в невыгодных условиях (неплодородная заболоченная местность, отсутствие крупных торговых путей и водоёмов), всегда отличались своим богатством и размахом. До сих пор удивляют селения протянувшиеся вдоль дороги на полтора и более километров. «Гуслицкий край всегда считался зажиточным, что доказывается и внешним опрятным видом крестьянских построек, и вообще сносным мужицким хозяйством.» – писал в начале ХХ столетия А.С. Пругавин (Пругавин…с.113). Отсутствие плодородных почв не мешало гуслякам богатеть. Из Гуслиц и соседних старообрядческих территорий вышли многие известные купеческие фамилии: Морозовы, Рахмановы, Солдатенковы, фарфоровые короли России Кузнецовы и др. Богатые купцы-старообрядцы не порывали со своими менее удачливыми единоверцами. Старообрядческие толки (согласия) превращались в мощные религиозно-экономические корпорации. В Гуслицах местные купцы давали на дом работу крестьянам-старообрядцам и затем забирали готовую продукцию. «Караси»* и ткацкие станки появились чуть не в каждом доме, и прежние бедняки-хлебопашцы и лесники вскоре превратились в зажиточных промышленников. Богачи их поддерживали, давая средства, чтобы наживаться, богатеть и самим делаться фабрикантами и миллионерами» (Мельников Печерский с.328). До революции 1917 года очень многие гуслицкие крестьяне устраивали в своих деревнях фабрики, преимущественно ткацкие.