В колонках играет - Anthesteria - Eidolon

Вселенная преисполнилась бы божественным сиянием Прекрасного, если бы 90% творцов избрали самоубийство. Потому что 90% творцов неспособны совершить поступок.

Нет ничего более отвратительного, чем рассуждать о том, что искусство должно размножать знания, привносить какие-то революционные концепции, пропагандировать живые идеи и что-то там делать с обществом. Результат никогда не имел права претендовать на сущность искусства. Сущность искусства в процессе совершения поступка. Единственная оправданная цель существования творца — борьба со скукой. Скука есть импотенция. Импотенция есть смерть.

[400x259]
В. Перов, «Охотники на привале»

Поступок — это художественное действие максимальной эмоциональной концентрированности. Дело не в том, что роза или береза — это естественно и красиво. «Охотники на привале» Перова — не являются картиной. Это лишь иллюстрация к поеданию шашлыков на даче.

Иисус в окружении Пушкина и Путина — это картина. Потому что людишки волнуются, когда смотрят на неё. И не суть важно, красиво ли она выполнена. Важно, что православным захотелось поблевать, глядя на неё.

[400x300]

Творец обречён повиноваться времени. Если раньше действие эмоциональное и возбуждающее (поступок), могло быть естественным и природным, то сегодня, когда Апокалипсис — единственная возможная конечная остановка человечества и культуры, творец может лишь следовать его призывам. Или совершать самоубийство, конечно. Третьего не дано. Мямлить запрещено. Поэтому мы не в праве осуждать тех творцов, которые завтра окажутся в ситуации, когда больше не останется приемлемых территорий для творческих практик, но будет единственный путь — дробить новорожденных и сжигать животных в крематориях на глазах у розовых школьников. You never know. Возможно, именно это окажется завтра единственным возможным поступком.

Дело не в морали и нравственности. Дело даже не в боге. Дело в том, что задача каждого творца — бороться со скукой. Делать ситуации интересными. Паразитировать эмоциями. Улыбка, радость, грусть, плачь, жизни и смерть — вот что имеет значение. Поступок отрицает нейтральные состояния.

Я предпочитаю корчиться в пламени дьявольской боли, чем жить в этой атмосфере средней температуры. Тогда вспыхивает внутри меня дикое желание сильных эмоций, чувств, гнев против этой плоской, рыхлой, обычной и стерилизованной жизни и жажда расколотить что-нибудь вдребезги, всё равно что — магазин, собор или самого себя; стремление к ужасающим безумствам… Что я всегда на самом деле отвергал, ненавидел и проклинал, так эту удовлетворенность, это безмятежное здоровье, этот жирный оптимизм буржуа, эту дисциплинированность посредственного, среднего обывателя.

Герман Гессе