Это цитата сообщения Айолана Оригинальное сообщение
СКАЗКА О НАСТОЯЩЕЙ ВЕРЕ
Я одна уже 10 месяцев... раньше я безумно боялась одиночества... теперь я понимаю, что в нём есть очарование и особая прелесть, есть возможность узнать себя, понять и принять себя такой какая есть... И вообще, такой кайф, просто побыть в молчании...Просто растворится в каком то потрясающем осознавании момента быть здесь и сейчас...к сожалениию такое тотальное одиночество мне удаётся редко прожить, так, как друзей очень много...
Я написала сказку для бывшего супруга в поддержку, ему очень плохо... его одиночество похоже на зелёное болото, засасывающее и безнадёжное, сотворённое им же самим...И вытащить себя может только он сам...Он не стал читать...Я дарю её вам друзья...
СКАЗКА О НАСТОЯЩЕЙ ВЕРЕ
– Венька, – мягкие тёплые ладони взъерошили волосы. – Вставай, родной!
Венька зажмурился, словно желая уцепиться за сон, но тут же открыл глаза.
– Доброе утро, мамочка!
– Доброе утро, родной, ты готов?
– Конечно, мам, – он обнял тонкими руками мамину шею, и она, бережно подхватив его на руки, перенесла с кровати в кресло-каталку, заботливо укутав ноги пледом.
– Ну что, герой, умываться?! – мама улыбнулась, и в её огромных, вечно печальных глазах вспыхнул на мгновение яркий свет.
– Умываться! – пробасил ещё не совсем проснувшийся Венька и покатил в ванную, благо мама позаботилась, и в их квартире нет нигде порогов...
Они жили в маленькой однокомнатной квартирке вдвоём с мамой. Хотя нет – Венька улыбнулся, – они жили втроём, с ними полноправным членом семьи жил толстый рыжий кот Васька, скрашивающий одинокое существование Веньки, пока мама была на работе.
– Венька, каша на столе, я побежала, вечером увидимся.
– Хорошо, до вечера, – дверь хлопнула, и Венька остался один, хотя нет, он остался с котом. Он закатился на кухню – так и есть, Васька, дождавшись маминого ухода, рассевшись на столе, уничтожал кашу в Венькиной тарелке.
– Ешь, ешь, – благодушно кивнул Венька головой. Он ненавидел кашу, но не говорил об этом маме, понимая, как тяжело ей всё достаётся, и не желая её расстраивать. Тем более Васька каши просто обожал, а Веньке хватало бутерброда. Налив чаю и взяв хлеб с маслом, Венька не спеша позавтракал. Довольный Васька, облизываясь, составил ему компанию.
Венька переехал в комнату и занял свой бессменный пост у окна. Он с нетерпением ждал той минуты, когда дети пойдут в школу, проходя мимо... Как он хотел вот так же, как они, учиться в школе, бегать по дорожкам, гонять в футбол, играть в снежки, да и просто с деловым видом, засунув руки в карманы, пройтись по детской площадке…
Он не признавался в этом маме, но порой он так ужасно им завидовал и очень хотел, чтобы кто-нибудь, проходя мимо или просто гуляя во дворе, увидел в окне его, Веньку, и сказал: «Давай дружить!»
Но все 10 лет своей, пока ещё такой короткой, жизни Венька провёл в инвалидном кресле, и кроме мамы, по сути, был никому не нужен. Мама делала всё возможное и невозможное, и, конечно же, выносила его по выходным во двор, но дети то ли стеснялись, то ли боялись, и при его появлении игры заканчивались и двор моментально пустел. Веньке ничего не оставалось, как просто ездить по тротуару, представляя, что это не инвалидное кресло, а велосипед, и что не стайка голубей разлеталась в стороны, а его друзья, играющие с ним в прятки…
Мама – как она была дорога Веньке, как он любил выходные, когда она была дома. Она забирала Веньку к себе в кровать, они могли в эти дни позволить себе поваляться дольше, чем обычно, и рассказывала ему сказки, часто придумывая их сама. В эти дни она занималась с ним уроками, на репетиторов им не хватало, но мама была самым лучшим учителем. Правда, Венька и сам старался учиться в будни, чтобы не огорчать её. Хотя уроки по выходным с мамой были намного интереснее и более запоминающимися.
Мама никогда ничего не говорила про отца, а Венька и не спрашивал, инстинктивно чувствуя, что этот вопрос причинит маме боль, а ведь он так любил её, она была его миром – огромным, бесконечным, живым миром.
Мама работала на двух работах, уходила рано и приходила очень поздно. Очень много денег уходило на попытки поставить Веньку на ноги: на лекарства, на массажи. А совсем недавно на своё десятилетие Венька получил от мамы потрясающий подарок – компьютер! Он даже и мечтать о таком не мог, но мама каким-то чудом из их трещащего по швам бюджета смогла выкроить на него деньги.
Конечно, это был самый скромный компъютер, но для Веньки это была целая вселенная, тем более что ему ещё и интернет подключили. Сосед – старенький программист – установил в выходные несколько программ, и у Веньки появилась возможность виртуального общения с такими же мальчишками, как он. При беседах с ними он чувствовал себя здоровым и сильным, ведь они не видели его, а он не видел их, а значит, он не встречал их взглядов, как на улице, порой испуганных, а порой жалостливых или презрительных.
А ещё у Веньки появилась возможность скачивать книги и читать их запоем, ведь покупать было дорого, а так дешевле, и шире выбор. Венька нашёл очень много книг о своём заболевании и прочитал их все, изучая методы массажа и точки, через которые можно воздействовать на ноги. И вот уже почти месяц он упорно разминал свои неходящие ноги и массировал определённые точки, надеясь сотворить чудо. Ум рисовал картину – мама приходит с работы, а он, Венька, встаёт, улыбаясь, с кресла, и идёт ей навстречу…
Она впервые приснилась Ксанке, когда ей было года четыре, и Ксанка была полностью уверена, что ей снится её мама, которая, как всегда говорил папа, ушла на небо. Но женщина, улыбаясь, сказала Ксанке, что она не её мама, она Берегиня, и Ксанка, когда вырастет, тоже станет Берегиней, помогая людям пройти свой путь. Тогда Ксанке ничего не знала о пути, о вере, о надежде, об ангелах, и, естественно, ничего не понимала, а просто слушала во сне прекрасную незнакомку… Теперь Ксанка многое поняла и узнала, научилась во сне задавать вопросы Берегине и не только слушать, но и слышать ответы, запоминая их и используя в жизни.
– Ксанка, подъём, – вырвал её из сна голос отца. Крепкие сильные руки стянули с неё одеяло и, подхватив, подкинули к потолку.
– Пап, ну я ещё сплю!!!
– Ну уж нет, хватит дрыхнуть, я тебе омлет сделал с беконом.
– Фи, пап, ну ты же знаешь, я терпеть не могу мясо.
– Шутка, милая, – папа потёрся щетиной о щёку. – Омлет с шампиньонами и сыром!
– А вот это то, что я люблю, класс! – Ксанка выскользнула из объятий отца и помчалась в ванную.
– Что снилось, красавица?
– О-о-о! Пап, я во сне опять летала с Берегиней!
– Сказочница, – улыбнулся отец. – А мальчишка этот, как его, у которого ноги не ходят, снился?
– Венька-то? Нет, сегодня не снился, – Ксанка на миг выглянула из ванной, вся перепачканная зубной пастой, и снова исчезла…
– Всё, Ксанка, – отец отодвинул кофе. – Я помчался, и не опаздывай, пожалуйста, в школу, а то это становится твоей привычкой.
– Хорошо, хорошо, пап, пять минут – и я бегу.
Он включил компьютер и набрал в Яндексе: «Чудесные исцеления или как научиться ходить самому». Открылась целая куча книг и статей, но одна была особенно яркой, написанной крупным шрифтом – «Истинная вера и цель помогли мне пойти». Венька открыл статью и зачитался, погружаясь в мир веры, надежды и чуда, происходящих с человеком, который так же, как и он, провёл большую часть жизни в инвалидном кресле, а затем…
Потом она увидела маленький весенний одуванчик, пробивающийся сквозь асфальт, и долго гладила его тоненькие жёлтые лепестки, всем сердцем радуясь за его несгибаемый характер, позволившей ему прорости там, где цветы вообще не растут.
Впереди шла молодая женщина с малышом лет трёх, карапуз капризничал и упирался. «В садик, наверное», – Ксанка тихо улыбнулась. Вдруг из-за угла дома, рыча и брызгая слюной, выскочил огромный ротвеллер, за ним с оторванным поводком бежал, крича и махая руками, хозяин.
Женщина, идущая впереди, тоже закричала – протяжно и тонко – и резко толкнула малыша за спину, закрывая его собой от взбесившийся собаки. Время для Ксанки замерло, сердце застучало быстро-быстро и… провал…
Взбесившаяся собака, как маленький щенок, ластилась к Ксанке, преданно глядя ей в глаза и виляя купированным хвостом. Женщина, прижав к себе малыша, благодарила девочку за спасение. Хозяин собаки, причитая, выспрашивал, где она так научилась обращаться с собаками.
– Нигде! – Ксанка улыбнулась им и пошла дальше. Всё как всегда – её благодарят, а она ничего не помнит, словно какой-то автопилот руководит ею в экстренных ситуациях. Единственное, что Ксанка помнит, это белоснежные крылья ангела – её ангела, каждый раз возникающие перед её глазами в похожих ситуациях.
Она никому не говорила про ангела, даже папе. Одно дело сны, а тут… И так папа считает её сказочницей. Сама же Ксанка была твёрдо уверена, что белокрылый ангел защищает её и помогает ей защитить окружающих каким-то неведомым ей пока способом.
Венька закрыл глаза и повторил про себя, использую всю внутреннюю силу собственного убеждения:
– Я хожу, я хожу, я хожу! – открыл глаза и попробовал двинуться. Ничего. – Ерунда, не всё сразу, нужно время.
Затем улыбнулся:
– Теперь моя цель – поверить в то, что я хожу, – и у меня получится, обязательно получится!
Заскрипел открываемый замок – мама! Венька выкатился в коридор.
– Привет, родной, – мама присела на корточки перед креслом и обняла сына. Венька прижался к ней, такой родной и любимой, обвив шею руками, как вдруг заметил, что мама резко побледнела и покачнулась.
– Мамочка, что с тобой? – Венька чуть не плакал от ужаса.
– Ничего, сынок, просто день был тяжёлый, устала немного, ты не волнуйся, сейчас чуток отдохну, и всё пройдёт, ты не волнуйся, – и мама погладила Веньку по непослушным русым вихрам. – Венька, а я массажиста классного нашла, завтра придет к тебе, говорят, чудеса творит.
– Мамочка, любимая моя, ты опять всё, что заработала, на меня потратила, ты лучше уйди с одной работы – и уставать меньше будешь. А я – я сам выздоровею, вот увидишь! Я статью прочитал, надо цель поставить перед собой и поверить в неё. Я цель себе уже поставил.
– И какая же у тебя цель, Венька?
– Конечно же, что я хожу, а когда я в это совсем-совсем поверю, то я обязательно пойду, вот увидишь!
– Конечно, Венька, пойдёшь, я в тебя верю. А чтобы это случилось быстрее, пусть и массажист позанимается с тобой. Знаешь, когда ты делаешь какое-то дело, один ты его будешь, допустим, делать день или час, не важно, главное, что если с кем-то, то это получится в два раза быстрее.
– Мамочка, я тебя так люблю, – Венька сложил принесённые мамой пакеты на колени и покатил на кухню.
– Венька, – мама забрала у него пакеты. – А я тебе бананы купила.
– Ух ты, – Венька замер от восторга. – А можно прямо сейчас?
– А ужинать? – сурово нахмурив брови и смеясь глазами, мама протянула Веньке банан.
– Вкуснотища!!!
До чего же здорово получить неожиданно вот такую вот маленькую радость. Венька ел банан, представляя себя в далёкой Африке: он шёл по диким джунглям, с высокой пальмы на него смотрела огромная горилла, а из-за огромной ближайшей лианы, опутавшей пальмы поменьше, горели глаза пантеры. Летели, дико крича, разноцветные попугаи, и огромная анаконда пыталась обвить его ноги…
– Эх, Африка, – мечтательно протянул Венька, слизывая с пальцев остатки потрясающе вкусного банана.
– Смотри, – сказала она, – это Венька, вы нужны друг другу. – И ничего больше не
объясняя, добавила: – Запомни его!
С этой минуты Ксанка часто видела Веньку во сне. Она знала, что он живёт с мамой, что им тяжело и часто не хватает денег. Она знала и про Венькину заветную мечту научиться ходить, и про то, что он хочет иметь настоящего друга. Ксанка часто пыталась поговорить с ним во сне, поддержать его, но он не видел её и не слышал.
Каждый раз, просыпаясь, она чувствовала Венькину тоску и боль. И вообще предчувствие чего-то плохого, что может произойти с ним, очень тревожило её в последнее время во снах, да и наяву тоже.
– Интересно, – часто думала Ксанка, – он просто ей снится, как сон, или он больше видение реальных событий, происходящих где-то рядом, и она видит Веньку по-настоящему, как видит своего ангела в трудных и стрессовых ситуациях. Но с каждым сном её уверенность в реальности существования Веньки крепла, и она всё сильнее хотела ему помочь.
Сегодня во сне она видела, как Венька ночью, уткнувшись в подушку, тихо плакал, переживая за маму, и Ксанка тоже переживала вместе с ним, ворочаясь и вздыхая.
– Пап, ты знаешь, – рассуждала Ксанка за завтраком, – если бы я встретила его в реальной жизни, ну не во сне, понимаешь, я бы обязательно стала его лучшим другом. Ты знаешь, а у него мама заболела.
– Ксанка, да не волнуйся ты так, это же всего лишь сон!
– Это не сон, пап, – Ксанка ткнулась лбом в плечо отца. – Я не могу тебе объяснить, но я чувствую, что Венька по-настоящему существует, что он более чем реален. Просто почему-то мне дано его видеть, может, мы правда нужны друг другу.
– Ангел ты мой маленький, Берегинюшка, – папа погладил дочь по кудрявым, золотисто-соломенным волосам. – Жаль, мама тебя нет видит!
– А знаешь пап, мне кажется, мама видит сейчас что-то ещё более интересное, чем я.
Ксанка откусила большой кусок бутерброда и мечтательно закрыла глаза. Воображение рисовало маму в белоснежных одеждах, сидящую на розовой траве и наблюдающую за маленькой радугой, свернувшейся, как котёнок, прямо у неё на коленях. «Так не бывает», – сказал бы папа, и наверняка бы ошибся, потому что, Ксанка была в этом твёрдо уверена, бывает всё. Главное, чтобы мы это увидели, хотя бы мысленно.
– Мам, я уже тяжёлый, – смутился Венька.
– Сынок, я премию получила, большую, и ты знаешь, я с профессором договорилась. Он чудеса творит, у него 9 из 10 пациентов ходить начинают. У него запись на год вперёд, но я смогла его убедить тебя принять, и мы завтра идём к нему! Венька, ты понимаешь, это же чудо! – мама прижала сына к себе и от полноты нахлынувших чувств расплакалась.
– Мамочка, – Венька сам чуть не плакал от нахлынувшей надежды. Вот она, поставленная им Цель, вот она Вера! Уже сбывается, уже сдвинулось с мёртвой точки начатое им дело. Он будет ходить, всё получается! Значит, он правильно поставил себе цель, значит, он сумел в неё поверить и сейчас действительно происходит настоящее, им, Венькой, сотворённое чудо. Завтра, всё будет завтра. Счастливый Венька засыпал, мысленно снова и снова прокручивая свою цель, своё неимоверное желание: «он ходит, он ходит, он ходит…»
Сон был какой-то липкий и страшный, Венька стремительно падал в какой-то промозглый серый бездонный колодец, он не видел стен, не видел дна, но был твёрдо уверен, что это именно колодец и на его дне колышется бездна. Было очень страшно, Венька кричал от ужаса, но не слышал собственного голоса и падал, падал, падал…
Вдруг где-то сбоку в серой кромешной мгле вспыхнул яркий свет, словно кто-то зажёг огонь, и там появился ангел – синие яркие глаза в обрамлении золотых кудрей. Маленький ангел весь сиял и был очень похож на девочку. Он протянул Веньке руку и произнёс: «Я – Ксанка, держись за меня, я тебя спасу». «Девчонка», – подумал Венька, но за руку ухватился… и проснулся.
– Венька, Венька, ты чего, родной? – мама растирала ему лоб и руки, испуганно глядя на сына.
– Мам, а ты чего не спишь? – Венька облизал пересохшие от пережитого ужаса губы.
– Да ты так кричал, я уже минут пять тебя бужу, а ты всё не просыпаешься, лежишь весь холодный, как мёртвый. Я так испугалась за тебя.
– Мне, мам, кошмар приснился, как будто я падал в страшный бездонный колодец, а девочка, такая необыкновенная, как ангел, спасла меня.
– Ну и слава Богу, – мама подняла сына на руки и перенесла к себе. Обняла, укрыв худенькое тельце одеялом. Венька немного повозился, а затем, уткнувшись в мамино плечо, засопел, заснув здоровым крепким сном.
От безликой массы тянуло каким-то первобытным кошмаром, но Ксанка собрала все свои силы и шагнула в пустоту и леденящий холод. Тут же рядом мелькнули белоснежные крылья, защищая её. Ксанка увидела, что Венька смотрит полными надежды глазами прямо на неё, и протянула ему руку – «Я – Ксанка, держись за меня, я тебя спасу». И Венька схватил её за руку.
– Всё хорошо, сынок, всё хорошо, – погладила она его по ладони.
«Волнуется» – Венька улыбнулся. А вот он, он не волновался, у него была Цель и Вера, и он знал, что всё будет замечательно.
Доктор долго и нудно осматривал Веньку, потом ему сделали рентген и томографию, ещё какие-то процедуры и анализы. Затем им с мамой пришлось долго ждать профессорского заключения, за это время улыбчивая медсестра три раза наливала Веньке чай и угощала конфетами. И, наконец, профессор пригласил маму в кабинет. Венька двинулся следом, но профессор, улыбаясь, произнёс:
– А вы, молодой человек, подождите в холле.
Время снова потянулось мучительно медленно. Затем на стойке медсестры резко и настойчиво прозвучал звонок, и она вошла в кабинет, неся на подносе стакан с водой и какой-то пузырёк, не закрыв за собой дверь, а только слегка её прикрыв. И Венька услышал, как профессор говорит его маме: «Ну, полноте плакать, голубушка, смиритесь, это безнадёжно, он не будет ходить, науке неизвестны…» В этот момент медсестра вышла, захлопнув за собой дверь.
– Пап, – Ксанка покачнулась, задержав дыхание, – у меня такое ощущение, что надвигается беда, большая беда.
– Вещунья ты моя маленькая. Ты просто не выспалась ночью, переживая за Веньку во сне. Давай дома позавтракаем, не поедем в город…
– Нет, пап, нам надо ехать, обязательно надо и скорей. Понимаешь, нам успеть надо.
– Да куда успеть-то, Ксанка?
Белоснежные крылья мелькнули в окне, и Ксанка буквально потащила отца на улицу.
…Слёзы застилали глаза.
«Вера, Цель, всё бессмысленно, всё ни к чему, всё – пустая трата времени и сил. Дурак, на что он надеялся. Хватит!» – решение пришло в тот же миг. – «Так больше нельзя, мама не может жить ради него, калеки, все её силы уходят на него, она и сейчас-то с трудом его поднимает, а дальше?! А сколько ей приходится работать!!!» Венька, плача, скатился по специальной дорожке для инвалидов вниз. «Она ещё молодая, и у неё ещё будет маленький здоровый Венька, а он, он не имеет права жить.» Венька выкатился на улицу, завернул за угол дома и подъехал к краю дороги. «Да, я должен сделать это!!!» Из-за поворота выскочил белоснежный мерседес, Венька резко крутанул колёса своего инвалидного кресла…
– Папа, папа, – слёзы катились из глаз. – Это же… это же Венька, понимаешь, Венька!
Отец, собрав силы, выдернул ремень Ксанки, и они выскочили из машины. Худенький мальчишка лежал на дороге, острые детские плечики тряслись от рыданий. И таким безнадёжным горем веяло от него, что Ксанкин отец замер на мгновение, буквально раздавленный этой нечеловеческой болью. Ксанка же уже трясла мальчишку, крича на всю улицу:
– Венька, Венька, ты что, да ты что?!!!
Мальчик повернул к ней голову, его глаза удивлённо распахнулись и, произнеся её имя, он потерял сознание.
Мужчина подхватил Веньку на руки и уложил в машину на заднее сидение.