Любое драматическое произведение содержит ремарки – замечания автора, адресованных режиссёру, актёрам и читателю. Ремарка может описывать время и место действия, психологическое состояние и внешность персонажей. В разные периоды истории драматургии ремарка имела разное значение: к примеру, в античной драме её функцией было указание на входы, выходы и другие передвижения актёров. В ХХ веке появляются т.н. «беллетризованные ремарки», выражающие в том числе то, что не может быть передано сценическими средствами.
В реалистической драматургии, к которой относятся и произведения А.П. Чехова, ремарка из краткого указания превращается в детальное описание обстановки или портрета персонажа. Она раскрывает действия, не выраженные в прямой речи, но важные для понимания состояния действующего лица. Такое усиление значения ремарок приводит к тому, что в пьесе «Вишнёвый сад» происходит сближение эпического и драматического начал.

Из первой ремарки в комедии читатель узнаёт о месте действия пьесы: это имение Любови Андреевны Раневской, главной ценностью которого является вишнёвый сад. Мы видим «комнату, которая до сих пор называется детскою», - это символ возвращения домой, к прежней, счастливой жизни. Сценически ремарку «Комната, которая до сих пор называется детскою…» воплотить невозможно, но сама по себе она имеет художественный смысл. У читателя сразу же должно возникнуть ощущение, что течение жизни в этом доме застыло, задержалось в прошлом. Герои выросли, а комната в старом доме всё ещё «детская». В дальнейшем в пьесе не раз возникает мотив уходящего времени, которое оставляет героев за бортом. Раневская обращается к своей детской, к своему саду. Для неё этот сад, этот дом – её драгоценное, чистое прошлое, ей чудится, что по саду идёт её покойная мама.
Авторские ремарки помогают нам увидеть вишнёвый сад и понять его значимость. Первая ремарка («Уже май, цветут вишнёвые деревья, но в саду холодно, утренник») говорит о времени начала действия – это весна. Состояние сада гармонирует с настроением героев. Цветущие вишнёвые деревья – это отражение их эйфории: возвращение Раневской и Ани, надежды на Анину бабушку, благодаря которой имение, возможно, будет выкуплено, на то, что найдётся какой-нибудь ещё приличествующий им способ спасти сад. Но вишнёвые деревья легко уничтожить – что с ними и происходит в финале. Точно так же, как и сад, гибнет и иллюзорное счастье героев. Остаётся только холод, и причина его – не утро, а одиночество героев, неспособных понять друг друга. Они часто говорят, что им холодно – в конце это чувство появляется у Лопахина, расстающегося с Раневской и её семьёй.

В начале четвёртого акта о саде, который после смены владельцев обречён на гибель, вообще не говорится. Его история закончена. И всё же последняя ремарка посвящена ему – слышны звук лопнувшей струны и стук топора по дереву. Это и есть конец вишнёвого сада, самого примечательного, что есть во всей губернии, – «слышно, как вдали стучат топором по дереву».
«Слышится отдалённый звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий печальный». Этот звук мы уже слышали во втором действии, когда почти все действующие лица собрались на скамейке около заброшенной часовни. Разумеется, звуку было незамедлительно найдено объяснение: если это не сорвавшаяся в шахте бадья, то уж точно крик цапли или филина. Никто не уделил ему особого внимания, кроме Фирса, вспомнившего о том, что «перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь», А ведь этот звук также означал несчастье – окончательную потерю вишнёвого сада. Именно после него Лопахин прекратил разговоры о сдаче имения в аренду.
А в финале, когда шанса вернуть всё на круги своя уже не будет, остаются тишина, стук топора и – опять – лопается струна. Опять бадья или птица? Вряд ли. Скорее всего, этого звука и не было – он померещился Фирсу, оставленному в старом доме на произвол судьбы. И теперь, оставшись в одиночестве, он всё ещё думает о том, что «Леонид Андреич небось шубы не надел», не виня уехавших хозяев за то, что они его бросили.

В разговоре о звуке лопнувшей струны упоминания заслуживает известный Чехову рассказ А. Куприна «В цирке», который заканчивается словами «В его мозгу резким, высоким звуком – точно там лопнула струна – кто-то явственно и раздельно крикнул: бу-ме-ранг. Потом всё исчезло: и мысль, и сознание, и боль, и тоска». Главный герой рассказа – Арбузов, атлет, не отказавшийся от борьбы с самым сильным своим противником вопреки совету врача. Он не смог сделать выбор между здоровьем и деньгами – и это стоило ему жизни точно так же, как инфантильность героев комедии Чехова привела к гибели вишнёвого сада. Точно так же, как Арбузов – услышав, как лопнула струна, – умирает Фирс, умрет под топором и вишнёвый сад. Стук топора символичен, как символичны сам вишнёвый сад и его гибель.
Звук, напоминающий этот, слышали и мальчики в рассказе Тургенева «Бежин луг». Об этой параллели напоминает и сходство обстановки, в которой слышится этот непонятный звук, и разнообразие реакций, вызванных им у героев рассказа: кто-то вздрагивает и пугается, кто-то задумывается, кто-то реагирует спокойно. Тургеневский звук в «Вишнёвом саде» приобрёл новые оттенки, превратился в звук лопнувшей струны.

Чехов даёт нам возможность услышать ещё один звук, который доступен не всем героям «Вишневого сада», фрагмент мыслей одного из персонажей – Шарлотты. Это – плач её ребёнка, который не слышен никому, кроме неё, и о котором мы вновь узнаем из ремарки. И никому, кроме неё, неизвестно, что сталось с «её милым мальчиком». Можно лишь догадываться, почему его стоит пожалеть и почему Шарлота хочет, чтобы он – его призрак – замолчал. Завеса над прошлым Шарлотты так и не поднимается.
Шарлотта – человек без прошлого и без возраста – она и сама не знает, кто она такая. Она в этой комедии – шут. Её действия выглядят странно в декорациях застывшего во времени дома: то, как она достаёт из кармана огурец и ест его (что само по себе странно для дамы), одновременно раздумывая о смысле своего существования; её фокусы и заявление о том, что «эти умники все такие глупые». Шарлотта напоминает джокера в колоде карт: от неё можно ожидать всего. Для неё смена бального платья на ружьё и старую фуражку – обычное дело. Окружающие всегда видят её счастливой, и только в конце, когда наступает время прощаться со старой жизнью, когда старые вещи сдвигают в угол и многое выходит на поверхность, мы краем глаза замечаем, что и у неё есть свой «скелет в шкафу». Если бы не ремарка «Слышится плач ребенка: "Уа, уа!..», мы бы приняли её «игру» с узлом за очередной фокус.
А может – это и есть фокус, воспоминание о Грише, милом семилетнем мальчике – сыне Раневской, утонувшем в озере. Ведь и Шарлотта могла бы назвать его «своим милым мальчиком» – недаром она была его гувернанткой.
Так выявляется ещё одна функция ремарки: создание характеров персонажей. Можно заметить, что каждому действующему лицу свойственен определённый набор действий, благодаря которому читатель получает возможность познать характер героя.

Так, Гаев, по его собственным словам, «проел всё своё состояние на леденцах». В его кармане всегда лежит коробка с леденцами, он сосет их каждый раз, когда чувствует себя неуютно; после того как его очередную пламенную, но неуместную, речь прервали – к примеру, монолог, обращенный к «многоуважаемому шкафу», вспоминая что-то неприятное – уход от него крестьян, или пытаясь внушить большее уважение – хотя бы самому себе – он кладёт в рот леденец, обещая Ане предотвратить продажу имения.
Повзрослеть все еще не может и его сестра, она сама говорит в начале пьесы: «и теперь я, как маленькая». Раневская чересчур эмоциональна - она то плачет, то смеется. Она может расцеловать дверцы случайно попавшего на глаза старого шкафа, в порыве ностальгии и при этом не обратить внимания на сообщение о смерти старой няни – вспомним, что это не отвлекло ее от чашки кофе. Раневская испытывает привязанность к чему-то только тогда, когда оно находится рядом с ней. Она до сих пор живёт в своём «детском» мире – поэтому и её старая комната, как указано в первой ремарке пьесы, до сих пор сохранила прежнее название. То, как Любовь Андреевна раздаёт деньги каждому встречному, служит способом продемонстрировать её расточительность – черту характера избалованной взрослой девочки – и моральную правоту экономной Вари. С точки зрения Чехова – это также подтверждение неспособности героев понять друг друга.
Варя, по характеристике, данной ей приёмной матерью, «из простых, работает целый день» – и это действительно так. В первый раз представляя её читателю, Чехов обращает его внимание на ключи, висящие у ней на поясе: это – символ того, что Варя – хозяйка дома. Эта ремарка способствует созданию у читателя мнения о Варе на протяжении всей комедии, в конце которой она расстаётся с имением – и с ключами: «Варя снимает с пояса ключи, бросает их на пол, посреди гостиной и уходит».

Ключевой ролью в пьесе Чехов считал роль Лопахина. Он не раз подчёркивал, что эта роль центральная, и, если она не удастся, то провалится вся пьеса, что «сыграть эту роль может только первоклассный актёр, такой, как Станиславский, а просто талантливому актёру она не под силу, он проведёт её или очень бледно, или сбалаганит, сделает из Лопахина кулака». Так он предостерегал против упрощённого, мелкого понимания этого образа. Чехов создал нетрадиционный для русской литературы образ купца. Он не только удачливый делец, но и, по утверждению Пети, человек с душой артиста. Его слова о России звучат, как признание в любви. Он называет вишнёвый сад «имением, прекраснее которого нет ничего на свете» - больше никто из персонажей так и не сказал о нём ничего проникновеннее. В начале первого действия Лопахин появляется с книгой в руке. И дальше: «(Перелистывает книгу) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул». Заметим, что Лопахин только перелистывает книгу. Это заставляет нас задать вопрос: а действительно ли он неспособен на то, чтобы понять её? Скорее всего, он и не пытался этого сделать, убедив себя в том, что всё равно ничего не выйдет. Он всё ещё ставит себя на уровень ниже Раневской и её семьи. До покупки сада связанные с ним ремарки не подразумевают никаких эмоций – и только после приобретения имения он в первый раз позволяет себе рассмеяться, а потом сквозь слёзы сказать Раневской: «Бедная моя, хорошая, не вернешь теперь. О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастная жизнь». Лопахин в первый раз в полной мере показывает своё отношение к Раневской – теперь это позволительно для него, потому что, купив имение, он с ней сравнялся.
Ещё одна ремарка, связанная с Лопахиным, – взгляд на часы. Он единственное действующее лицо, живущее в реальном времени. Он знает, что оно равноценно деньгам, и не хочет терять ни секунды, в отличие от других героев, которые невпопад отвечают друг другу, невпопад тратят деньги – вспомним бал во время торгов или даже золотой, отданный Раневской прохожему, и всё время чего-то ждут: что «ярославская» бабушка Ани пришлёт денег, что вспомнится старинный способ заготовки вишен. Вполне вероятно, что Лопахин в конце концов просто устал ждать, пока они образумятся, и предпочёл оставить сад – предмет своих мечтаний – у себя.

С помощью ремарок Чехов передаёт смысловые оттенки диалогов действующих лиц, даже если ремарка содержит всего лишь одно слово «пауза». Это не пустое слово: ведь мы живём не только словами, но и чувствами, скрытыми в глубине души, в самых потаённых её уголках. Беседы в пьесе ведутся неоживлённые, часто прерываемые паузами. Эти паузы придают разговорам персонажей какую-то хаотичность, бессвязность, словно герои не знают, о чём говорить. Они напоминают разговоры глухих: если один герой и отвечает другому, то, как правило, невпопад. Разговоры персонажей пьесы неупорядочены. Диалоги строятся не по традиционной схеме, когда каждая реплика является ответом на предыдущую. Одна из причин такого построения диалогов – желание придать произведению большую правдоподобность. Сам автор говорил по этому поводу: «Пусть на сцене всё будет так же сложно и так же, вместе с тем, просто, как и в жизни». Эти реплики важны лишь в контексте понимания конфликта между данным и желанным.
Ремарки полезны не только для постановщика. Пьесы, предназначенные для чтения, многое выигрывают от наличия ремарок как повествовательных частей произведения. Они помогают раскрыть смысл звуков, пейзажа, обстановки, разыграть пьесу в воображении читателя.