Вашу мать, я задыхаюсь!
может всему виной насморк, стекающий по стенкам пищевода прямо в желудок. вряд ли.
я задыхаюсь в перекрывающих меня тенях чужих идей, мыслей и эмоций. они жидко попадают в легкие, пыльно забивают ноздри, стеклянно режут глаза. эти силуэты мельчайшими осколками прилипают к анальному отверстию и засыпаются в ушные раковины, не оставляя шансов проникнуть спасительному кислороду в организм. я пытаюсь дышать кожей. расковыриваю ногтями поры, делаю их шире и отсасываю кровь, собираю последнюю горстку кислорода в ладошку и выдавливаю его из кондитерского шприца в эти неестественно широкие поры.
капельки кислорода начинают гулять между волокнами мышц и совершенно не торопятся в гости к моим сладким снам. они нагуляются, отметят 14 и 23 февраля и 8 марта, а потом, в середине месяца устроятся на мягких извилинах, как на диванах, со свежей газетой и чашечкой кофе. Но к тому времени мозговая ткань превратится в нечто вязкое, это болотистая местность. Поэтому капельки кислорода, продолжая обмениваться свежими новосятми, неожиданно и незаметно для себя утонут в сером веществе. да и вобщем-то им все равно. Равно как и мне тогда будет все равно, что происходит с этим последним в мире кислородом. Останется много много стекла. Они будут появляться все новые и новые. И они бы рады чем-то поинтересоваться, ведь им совсем не безразлично. Но интересоваться будет уже нечем, потому что они появились не в свое время. Они опоздали. Ничего страшного, так им и надо. Они должны довольствоваться своим металлом и пытаться сделать его жидким. Потому что тогда появится гораздо больше событий. Они будут обсуждать новые формы и проникновения, изучать законы, создавать теории и наблюдать вероятности. И все узнанное будет не фиксироваться и не рассказываться, а отражаться и таким образом передаваться, и отражению этому не будет конца, поэтому когда я вернусь - я все-все узнаю, от меня ничего не скроется. И я придумаю новый кислород, его никому не будет жаль и его всегда будет хватать. Только он будет всегда ссориться со стеклом, то есть с его металлом и из-за этого я буду часто ронять зеркало, пока оно не станет таким морщинистым, что не перестанет отправлять кислород. Тогда его опять не хватит и опять твоему маленькому веществу станет все равно, что с этими каплями, ведь они где-то там, совсем далеко и больше не имеют к тебе никакого абсолютно отношения.