В колонках играет - точка G - небо в горошек

сегодня хоронили. я не пошла. я проснулась и долго стояла у окна, окончательно замерзнув и покрывшись пупырышными муражками по всему телу. Потом снова забралась под одеяло и слушала, ка ктикают часы на телефизоре... тик-так-тик-так... Сашка курил на крыльце, и мне хотелось, чтобы он поскорее щелкнул дверным замком и больше не ходил курить. Телефон молчал с раннего утра, хотя я была уверена, что родственники начнут звонить и искать нас.
Я взяла обвязку, веревку и спортивные штаны. Затолкав всё это в рюкзак, кусая губы, я ушла в дождь. Я стояла под крышей и смотрела, как запах улицы приносит осень в легкие и разносится кровью по венам, как сердце качает и выплевывает палые листья через мысли и необходимость чернил и тетрадки. Я стояла, и другие звуки, звуки города и машин, запихивались в подъезд через открытую дверь и мешали мне делать тишину еще более тишинистой. Может так задумано изначально, чтобы, выдавив из себя остаток настроения, дойти до крыльца и все-таки уйти, закрыв за собой дверь. Я стояла и дышала, дождь стоял третий день. И я...шагнула в него.
На кладбище были все родные и смотрели в сырую землю могилы, хамско молча и равнодушно. Никто не плакал. Только небо. И меня там не было. Я не нужна была там. Я никогда не буду нужна на похоронах.
Мы поехали на скалодром, чтобы заменить веревками и скальниками поминки, водку и блины с медом.
А потом все родственники напились, поехали к Усачевым домой, сделали шашлыки, купились в бассейне, пили вино в беседке, пели под гитару и танцевали босиком, потом ободрали розовый куст и разъехались по домам. И сейчас мама уже вроде спит.
А я устала... сегодня был сложный день - скалодром и похороны. (минус один человек на свете)